Власть холодного железа

Мимо прошел «бьюик», и в свете моих фар стала видна наклейка на бампере: «Некоторые подобны слинки: Ни на что не годны, но я все равно улыбаюсь, когда вижу, как они спускаются по лестнице».

Я улыбнулась и перестала думать об оказавшемся за мной «порше». Файдел, вероятно, живет в Кенневике и сейчас просто едет домой.

Но вскоре вернулось ощущение, что меня преследуют: я это чувствовала затылком. Файдел по-прежнему висел у меня на хвосте.

Файдел — из малого народа, но главная у них доктор Олтман, а она знает, что нападение на меня не сойдет им с рук. У меня нет причин нервничать.

Можно позвонить дядюшке Майку — если он не разделяет мнение Зи и ответит на мой звонок.

Дядюшка Майк может сказать, действительно ли я попусту впала в панику из-за Файдела. Я достала телефон, раскрыла его, но огонька не увидела. Экран телефона оставался темным. Должно быть, забыла зарядить.

Рискуя получить штраф за превышение скорости, я повела «кролика» быстрей. Ограничение скорости здесь пятьдесят пять миль, и полиция часто патрулирует шоссе, так что движение практически идет на шестидесяти или около того. И с облегчением вздохнула, когда фары Файдела исчезли за каким-то минивэном.

Автострада вывела меня на Канал-стрит, и я сбросила скорость до городской. Должно быть, сегодня мой вечер глупостей.

Вначале приняла приглашение поужинать с Тимом — по крайней мере не отказалась. Потом запаниковала, увидев машину Файдела. Черт побери!

Я хорошо знала, что приглашение Тима принимать не следует. Каким бы славным ни был разговор, он не стоит неприятностей с Адамом. Нужно было сразу же отказать. Теперь сделать это будет труднее.

Странно, но не мысль о нраве Адама приводила меня в отчаяние — зная, что он по той или иной причине рассердитш, я обычно специально выводила его из равновесия. Провоцировала его при каждой возможности. Что-то в нем, когда он сердится и становится опасен, зажигает мою кровь. Кажется, с моим инстинктом выживания что-то неладно.

Если я отправлюсь к Тиму домой на ужин вдвоем (а что бы ни говорил Тим, ужин вдвоем — это свидание), Адаму будет больно. Гнев — это в порядке вещей, но делать Адаму больно я не хотела.

На Ващингтон-стрит горел красный свет. Я остановилась возле грузовика с двумя двигателями. Мы ждали, когда проедет несуществующий поток машин; мой «кролик» дрожал: рядом работал мощный мотор грузовика. Мы поехали; я обогнала грузовик и посмотрела в зеркало заднего обзора, прежде чем перейти в правую полосу, а потом свернуть на Кемикал-драйв. Грузовик отстал, и сразу за ним я увидела «порше»: машина блестела в уличных огнях, как лютик.

Меня охватил неожиданный, неразумный страх, свело желудок, и я пожалела о выпитой кока-коле. То, что настоящей причины бояться не было, не уменьшало страх. Койот решил, что я его игнорирую, и что ему грозит опасность.

С трудом дыша сквозь зубы, я дожидалась, пока волна паники схлынет и сменится настороженностью, готовностью к действиям.

Я готова была поверить, что домой нам по дороге. Этот небольшой участок шоссе — самый быстрый путь к восточной части Кенневика, к тому же отсюда можно попасть в Паско и Бербанк, хотя по федеральной дороге на противоположном берегу реки было бы быстрее.

Но когда я свернула на Кемикал-драйв, откуда можно проехать только к Финли, Файдел повернул следом, а я никогда раньше не видела в Финли такой «Порше 911». Он преследует меня.

Я невольно снова потянулась за телефоном, но когда достала его из сумки, вся рука у меня стала мокрой. И тут я поняла, что запах соленой воды становится все сильнее. Я бросила бесполезный телефон и поднесла руку ко рту. Вкус тины и соли — скорее соленое болото, чем морская вода.

Хотя наши с Адамом участки разделены общей изгородью, поворачивать к нему с улицы ладо на полмили раньше, чем ко мне. Я не могла вспомнить, работает ли сегодня ночью Сэмюэль, но даже если Адама нет дома, кто-нибудь там есть обязательно. И этот кто-то — вервольф.

Конечно, в доме будет и Джесси, но Джесси способна защититься еще меньше моего.