— Идиотом? — переспрашиваю, чуть не заикаясь.
— Идиотом, — мрачно, серьезно кивает, — который пошел налево. Если бы можно было все исправить, я бы исправил.
Закусываю губу, чтобы не заплакать. Как это больно.
Я злилась на него, что он даже не извинился, но сейчас слушаю все это, и мне больно.
Больно от того, что ничего не будет, как прежде. Доверие потеряно. Я уже не смогу относиться к своему мужу, как раньше…
— Артем, — шепчу, боясь, что заплачу, — я не могу… Между нами договор и… и всё…
Разворачиваюсь и ухожу, потому что слезы уже наворачиваются на глазах.
Захожу в комнату и сижу пару минут на кровати, пытаясь заставить себя успокоиться. Ну зачем он поднял эту тему?
Он никогда не извиняется. Всегда считает, что он прав. А тут извинения?
Встаю, подхожу к шкафу и складываю в сумку некоторые вещи. Выхожу из комнаты и нахожу мужа на кухне со стопкой коньяка в руке. Одним махом опрокидывает в себя рюмку и кидает на меня вопросительный взгляд.
— Я поеду в загородный дом, — тихо говорю. — Не хочу оставлять маму и бабушку в таком состоянии. Им сейчас наверно очень плохо…
Пару секунд сверлит меня мрачным взглядом, а потом медленно кивает:
— Хорошо, поедем.
— Поедем? — удивленно замираю. — В смысле, вместе?
— Да.
— Но…
— Есть возражения? — смотрит серьезно и приподнимает бровь.
— Нет, — сдаюсь я.
Ведь если он решил, то как будто я могу ему запретить…
— Кстати, о договоре, — внезапно говорит он. Берет со столешницы бумаги и подталкивает по столу мне. — Твой экземпляр.