Признаться, мне было приятно, что при всей мудрости Порфирия в чем-то я могу оказаться прозорливее.
– Думать об этом не твоя забота, господин, а моя… Давай я надену твой плащ и опущу капюшон. А ты пойдешь следом в моей соломенной шляпе и понесешь суму…
Надев плащ, я положил ладонь на рукоять скрытого под ним меча. Мы пошли вперед. Предчувствие меня не обмануло. У дороги ждали четверо. Трое походили на солдат. Четвертым был местный магистрат в одежде всадника.
Солдаты были не из армии, а из ветеранов – об этом свидетельствовали их потертые кожаные латы и ржавые шлемы. Но копья у них были настоящие и весьма острые.
– Остановитесь, – сказал магистрат. – Я Публий Секст, фрументарий. Со мной ветераны седьмого сдвоенного, живущие в этой местности.
Я не помнил точно, что такое «фрументарий». Кажется, нечто вроде деревенского осведомителя на содержании центральной власти.
– Кто вы такие? – спросил фрументарий.
– Мы мисты, – ответил я, – и пришли в школу Птолемея из святилища Дианы по указанию ее оракула.
Фрументарий кивнул и ухмыльнулся.
– Не вы первые, не вы последние. Теперь поспешите отсюда.
– А что случилось? – спросил Порфирий. – Какая-то опасность?
– По этой дороге может пройти тайно путешествующий император, – сказал Публий Секст. – С ним охрана. Сперва он получит наставление у Птолемея, а затем направится в свой храм неподалеку, где совершит жертву своему гению. Вам лучше убраться отсюда, пока вас не приняли за попрошаек. Или, того хуже, убийц.
Порфирий расхохотался.
– Скажи, Публий, разве можно найти убийц императора до того, как они его убьют? Умей ты подобное, ты был бы не сельским фрументарием, а префектом претория.
– Уходи быстро, – велел один из ветеранов и качнул копьем. – Не то не сможешь уйти…
Мы не стали далее испытывать судьбу и вскоре вышли на большую дорогу.
– Это хорошая идея – меняться одеждой и ролями, – сказал Порфирий. – Птолемей узнал меня, потому что я вел себя как господин. Но притворись я твоим телохранителем, он даже не посмотрел бы в мою сторону.
– А почему тебя не узнал Публий Секст?
– Он представить не мог, что вокруг императора не будет отряда охраны.
Мы пошли по дороге.