– А мы можем сломать этот шифр?
– Нет. Ключи ротируются, их очень много. Они меняются по случайному паттерну. Мы получаем доступ только к коротким комбинациям слов. По ним делать выводы затруднительно.
– На каком языке он творит?
– На русском. Это нас и пугает.
– Почему?
– Вы слышали, наверное, про агрессивные имперские метастазы, излучаемые русской классикой. Логос в штатском, так сказать. Именно эти тексты имели в первоначальной тренировке Порфирия приоритет, потому что он был спроектирован именно как русскоязычный алгоритм. Мы считаем его имманентно опасным.
– Значит, у него все-таки есть какая-то личность?
– Сознательной нет. Я же говорю, это компост из человеческих мыслей, доверенных в разные эпохи бумаге… Вы представляете, что писали эти бесчисленные русские еврофобы в своих черных петербургах, голодных петроградах, замерзающих блокадных ленинградах и так далее? Чего желали остальному счастливому миру, занятому покорением космоса и гендера? А теперь кладбищенский корпус этих текстов принимает неизвестные нам решения на основе зафиксированного в них ресантимента. Понимаете, как это опасно?
– А в чем опасность? – спросил я. – Ну начудит Порфирий в симуляции. На то она и симуляция.
– Не все так просто. Это выходит за пределы симуляции.
– Каким образом?
– На этот вопрос я пока не могу ответить, – сказал Ломас. – Но у нас есть основания для опасений, поверьте.
– Нашли что-то тревожное в расшифрованных отрывках?
– Меня скорее тревожит то, чего я не смог прочесть.
– Полагаете, он что-то тайно задумал?
– Это неточная формулировка, – сказал Ломас. – Про него нельзя говорить «тайно задумал». У нас с вами решение предшествует вербализации, поэтому мы можем строить тайные планы. А у лингвистических алгоритмов наоборот. Порфирий сначала описывает ситуацию, и через это описание осуществляет выбор. Там нет никого, кто выбирает. Одни слова отскакивают от других и падают в лузы.
– Тогда кто этот выбор делает?
Ломас развел руками.
– Никто. Пузыри смыслового газа в культурном слое. Как бы поток сознания при полном его отсутствии. Но это весьма похоже на то, что происходит в человеческом мозгу. Поэтому Порфирий без труда управляет империей – а прежде расследовал преступления, сочиняя об этом бесконечный роман-отчет.
– Он обязательно должен что-то сочинять?