Человеческая гавань

Андерс зажег еще одну сигарету, чтобы помочь мыслям двигаться в правильном направлении. Дым ел глаза, он закашлялся и продолжил смотреть на папоротник.

Он засох.

Большинство веток лежали по бокам горшка, светло — коричневые или красные. Земля в горшке была такая сухая, что казалась белой. Андерс вздохнул и попытался вспомнить: как выглядел папоротник раньше?

Он порылся в памяти и вспомнил, что когда он сидел на диване, или бродил по квартире, или стоял у окна, то не замечал на окне никаких растений. Когда он стал думать еще, то никак не мог вспомнить, как он достал папоротник, — вообще, откуда у него дома живые цветы.

Может, ему его кто — то подарил?

Возможно.

Андерс встал с дивана, ноги его не слушались. Он решил взять бутылку, чтобы полить папоротник, но вспомнил, что в мойке столько посуды, что он не сможет наполнить бутылку из — под крана. Может, попробовать набрать воды в душе?

Да он все равно засох.

Кроме того, Андерс просто был не в силах подняться и совершать какие — то действия.

В горшке он нашел восемь окурков, вдавленных в твердую землю. Должно быть, он все — таки вставал и курил. Когда он коснулся пальцами сухих веток, несколько листков упали на пол.

Откуда ты?

К нему пришла мысль, что растение появилось точно так же, как исчезла Майя. Просто взяло и появилось, а его дочь пропала. Взяла и пропала.

Что там говорил Симон, показывая им фокусы?

Ничего здесь, ничего там… затем показывал на свою голову… и абсолютно ничего там.

Андерс вспомнил выражение лица Майи, когда Симон в первый раз показывал ей фокусы. Это было примерно за пару месяцев до ее исчезновения. Резиновый мячик в одной руке превратился в дым, а другой мячик превратился в два. Майя продолжала смотреть все так же удивленно на Симона: ну? А сейчас?

Для пятилетнего ребенка магия совсем не является чудом. Скорее, это что — то естественное и обыденное, то, что так и должно быть.

Андерс затушил сигарету в горшке, добавив к девяти окуркам еще десятый, и в то же самое мгновение вспомнил: мама.

Точно, это же его мать принесла с собой растение, когда навещала его тут в последний раз. Она приезжала примерно четыре месяца назад. У него в тот момент была полная апатия, он просто лежал на кровати и смотрел на нее. Она убрала квартиру и поставила сюда папоротник. Затем она ушла, чтобы вернуться к своей обычной жизни в Гетеборге.

Папоротник не входил в число необходимых вещей, и поэтому он просто забыл про него, обращая на растение внимания не больше, чем на узор на ковре.

Но сейчас он его увидел. И посмотрел на него. И появилась мысль, которая не давала ему покоя.