— Да.
Симон кивнул:
— Тогда иди и возьми морс в холодильнике. Мой кошелек на столе на кухне. Возьми там пятерку за труды. А потом приходи, и я расскажу тебе все подробно, во всех деталях.
Йохан вернулся через полминуты. Симон не понимал, зачем он это сказал. Обычно он никогда не раскрывал свои секреты. А тем более — рассказывать такие вещи мальчишке…
Йохан устроился рядом:
— Это ведь опасно?
И Симон начал рассказывать. Когда он закончил, на улице уже стемнело и бутылка совершенно опустела. Ховастен мигал тусклыми огнями. В воздухе пронеслась летучая мышь — вылетела на ночную охоту.
Йохан допил морс и сказал:
— Кажется, что все это жутко опасно.
Симон вдруг испытал страх. Не дай бог, малыш полезет и будет пробовать сам. Он строго погрозил Йохану пальцем:
— Обещай, что ничего не будешь пробовать сам!
— Не буду.
— Обещаешь?
Йохан улыбнулся и коснулся своим пальцем пальца Симона. Затем он осмотрел его, как бы проверяя, не осталось ли каких — то следов их договора, а потом негромко сказал:
— Ты знаешь, мама в тебя влюблена.
— Почему ты так думаешь?
Йохан задумчиво пожал плечами:
— Не знаю. Она какая — то странная в последнее время.
Симон допил последний глоток коньяка:
— Можно быть странной по разным причинам.