Чистилище

— Мой брат часто рассказывал о ваших больших познаниях и чрезвычайных способностях, — продолжила она.

— Генерал Бона… — начал я, закашлялся и сказал: — Простите, ваша светлость говорит о его величестве императоре?

Элиза весело рассмеялась.

— Да, вы знаете его еще как генерала Бонапарта. Он когда-то сказал мне, что без таких людей, как вы, синьор Шрайбер, его экспедиция в Египет была бы не более чем военным походом. Вы и ваши коллеги своим трудом подарили цивилизованному человечеству великолепные находки, бесценные реликвии.

— Я и не знал, что его величество был такого высокого мнения обо мне, — ответил я на неожиданную похвалу.

— Именно так. Он был очень впечатлен тем, как вы с ним дискутировали об Институте Египта. Он говорил, что вы часто высказывались довольно откровенно и в большинстве случаев, хотя и не всегда, оказывались правы. — Произнеся эти слова, герцогиня вновь засмеялась. Ей это было очень к лицу, ибо добавило к серьезности и строгости нечто женственное.

У меня в памяти снова возникли картины Египта. Но на этот раз не пустыня с безжалостной жарой и монотонностью, за которой скрывались тысячи смертельных опасностей. Я вспоминал Каир, ароматы и краски Востока, которые так сильно возбуждают европейский ум. Здесь Бонапарт организовал Институт Египта, в котором сам был вице-президентом. Он уже доказал, что его интересует не только завоевание стран, но и победы на культурном и историческом поприще, когда взял с собой в египетский поход ученых, исследователей и художников. Тогда, в 1708 году, изучая науки, я задержался в Париже, а затем, недолго думая, решил использовать приятную возможность объездить Египет за счет французского правительства. Придя в Египет, Бонапарт содействовал развитию искусства и науки, организовал институт. Он и сам принимал участие в заседаниях, причем не как командующий экспедиционными войсками, а как равный среди равных. Помню, он предлагал много полезных идей и позволял критиковать себя. С того времени по сегодняшний день произошло много событий: пала французская директория, войска Бонапарта заняли Тюильри, случилась битва при Маренго, был заключен Люневильский мир и, наконец, Наполеон сам водрузил себе на голову корону императора.

— Мой брат хвалил ваши знания по античной истории, — продолжала герцогиня. — Вероятно, вы сможете помочь мне классифицировать эти находки.

Пока она говорила, Шевье вынул из большого сундука обернутые в ткань предметы и осторожно поставил их на стол с картами. Когда он развернул ткань, передо мной предстали поврежденные вазы и кувшины, от некоторых сохранились лишь осколки, но все были покрыты интересным орнаментом. Исследовательский пыл проснулся во мне, я брал в руки предметы один за другим и подходил к большим окнам, чтобы лучше их рассмотреть.

— Вот это — работа римлян в период первого императора, — начал я классификацию. — И вот здесь тоже… Это наверняка ваза этрусков. Кувшин, на первый взгляд, тоже работы этрусков, но при детальном рассмотрении можно увидеть, что на нем орнамент лишь скопирован. Вероятно, роспись выполняли греки.

— Браво! — воскликнула Элиза и восторженно захлопала в ладоши. — Браво, мосье Шрайбер! Мой брат не преувеличивал, когда рассказывал о ваших способностях.

Когда я понял, в чем дело, то сердито посмотрел на сестру могущественного французского императора и спросил:

— Это был экзамен, не так ли? Вы же с самого начала знали все об этих предметах!

Шенье успокаивающе поднял руку:

— Умерьте свой пыл, мосье! Не забывайте, с кем вы разговариваете!

Элиза решила не обращать внимания на мою несдержанность. Она осторожно тронула мою левую руку и улыбнулась.

— Не сердитесь, мосье Шрайбер! Я доверяю вам. Все-таки я потратила некоторые средства, чтобы вы прибыли сюда. Разве я не вправе совсем немного проверить ваши превосходные знания?

От ее слов у меня на мгновение возникло ощущение, будто из-под ног выдернули ковер. Но чем дольше я думал об этих словах, тем больше понимал.

— Так это вы — мой заказчик! — вырвалось вдруг у меня. — Именно вы и пригласили меня в Лукку!

Элиза кивнула.