На берег нельзя – ни на тот, ни на этот. Под мостом тоже не отсидишься.
Островок посередине реки! А на нем, кажется, деревья и кусты!
– Умеете ли вы плавать, ваше высочество?
– Откуда? Я же принц.
– Тогда перевернитесь на спину и не мешайте мне лишними движениями.
Обхватив друга ниже подбородка, Катин поплыл в сторону темнеющего поодаль пятна. Даже одной рукой грести было нетрудно, помогало течение. Побороться с ним пришлось только близ самого островка, где, сталкиваясь с препятствием, бурлила вода.
Но вот ноги нащупали дно. Тяжело дыша, Луций ухватился за свисающие ветви ивы, помог подняться принцу.
Скоро они были уже в зарослях, отжимая мокрую одежду. Оба тряслись от холода.
– Как хорошо быть ж-живым, – приговаривал Карл-Йоганн. – Никогда не думал, что м-мерзнуть так п-приятно! Однако вы обещали объяснить, почему эти грабители так странно себя вели.
– Потому что это не грабители. Помните, как после границы нас обогнал прусский офицер, а потом в харчевне появились эти двое? Они тайные агенты короля Фридриха. Ему не хочется, чтобы Верхний Ангальт стал нейтральным. И тем более чтобы осуществились ваши реформы.
– Откуда король может о них знать?
– Помните, во время заседания из алькова, как чертик из табакерки, выскочил доктор Бауэр? Он всё слышал. Вспомните также его попытки пустить вам кровь – при вашем-то малокровии. А декокт, которым отравился бедный Цицерон?
– Не может быть! – воскликнул пораженный принц. – Но это… это ужасное вероломство!
– Всего лишь политическая целесообразность. Прежний правитель княжества при смерти, новый погибает волей несчастного случая. Трон пуст. Пруссия сможет прибрать к рукам Верхний Ангальт, вслед за Средним.
– По германскому закону в случае пресечения династии владение отходит не прусскому королю, а императору, – возразил Карл-Йоганн. – Что-то здесь не так. Может быть, вы слишком скверно думаете о дяде Фридрихе. Впрочем, время покажет, кто из нас прав.
И время показало, притом скоро.
На рассвете вокруг стало шумно. От моста вниз по течению по обеим сторонам двинулись люди, шаря в тростниках и раздвигая затопленные кустарники. По реке, от берега до берега, цепью плыли лодки. На каждой стояли люди, тыкали вниз предлинными баграми.
– Что я вам говорил? – шепнул Катин. – Видите: распоряжаются синие мундиры.
– Ваша правда, – вздохнул принц. – Мой двоюродный дядя в обычной жизни порядочнейший человек – честный, заботливый, сочувственный чужому горю. Но когда требуют патриотические интересы, он превращается в чудовище. Прав Вольтер, сказавший, что истинный патриот становится врагом всему остальному человечеству…
– Порассуждаем о патриотизме после, – шепнул Катин. – А сейчас спрячемся.