– Я рассказал тебе это, чтобы ты знала все. Я люблю тебя, Маша Бурундукова, – сказал Денис каким-то обыденным тоном, не торжественным, без пафоса или лишних эмоций. – Я много думал об этом. Не хочу, чтобы ты сравнивала себя с кем-то или думала совсем не о том. То, что было, со мной и останется, я никуда не денусь от этого. Из памяти складывается жизнь. И я не хочу отказываться от памяти, потому что я не хочу отказываться от жизни. Ты же понимаешь меня, Маша? То, что со мной произошло, сделал меня таким, какой я есть. Но мое будущее сделает меня другим. И я хочу, чтобы в этом будущем были и ты, и я. Ты слышишь меня? – требовательно спросил он.
– Да, – отвечала я ему глухо. – Я слышу и… понимаю.
– Чувства к Инне были сильными, не спорю, и она научила меня любить, – он улыбнулся своим воспоминаниям. – Помогла мне стать таким, какой я есть сейчас. Но Инна в прошлом. Как сказал мне один человек, она – моя память. А ты – мое сердце, мое настоящее и мое будущее, – твердо вдруг сказал он, и я поверила ему. – Я хочу, чтобы ты это знала.
– Я знаю.
Кажется, мы перешли по льду на другую сторону. Только Дениса вновь ждал сюрприз – глаза мои заволокло слезами.
– Ты чего? – испугался он. – Я что-то сделал?
– Нет, – едва слышно отвечала я, закрывая ладонью нижнюю часть лица. – Все верно, просто я… счастлива.
– Да? – скептически спросил парень.
– Да. Просто мне так жаль. Что у нас все как-то непросто, что ты страдал, что… я… что я так поступила.
– Все хорошо. – Погладил он меня по спине и осторожно поцеловал.
Пару минут мы вновь просидели молча. Откуда-то потянуло дымом, и я поморщилась. Денис, рассматривающий мое лицо, тут же заметил это и спросил:
– Маша, я давно хотел узнать. Ответишь? – он дождался моего кивка и только тогда продолжил, умело отвлекая меня от повторного рыдания. – Почему ты не любишь дым? Ты ведь огненная девочка, а его просто не переносишь. Есть причина?
– Ну-у-у… – замялась я. – Просто…
– Говори. Про меня ты знаешь все, я тоже хочу знать все о тебе. Иначе, как я буду тебя защищать с недостатком информации о своем Бурундуке? – улыбнулся он подбадривающе, чертя фигуры у меня на плечах.
– Мама об этом рассказывала. Когда ты был у нас.
– Хочу услышать от тебя и подробнее.
– Я не люблю об этом говорить, – глухо отозвалась я и поежилась, хотя было еще достаточно жарко. Дэн тут же взял меня за руку, и эта нехитрая поддержка меня успокоила. Я помедлила чуть-чуть, прокашлялась и стала говорить, бездумно следя за ускользающим из дня солнцем.
– Когда я была мелкой, ко мне в гости пришла подружка – она жила в соседней квартире, – начала я издалека. – Родителей дома не было: папа в командировке находился, мама – на работе, а Федька ушел в магазин. Мы с девочкой играли в куклы, строили дом на стульях и ничего не замечали. А в это время у нас в квартире перемкнуло старую проводку, и внезапно начался пожар. Может быть, если бы дома кто-то был, то ничего не случилось бы, а мы закрылись в комнате и играли… И тогда так сильно пахло этим дымом, – тоскливо сказала я Дэну, опять слыша крики испуганных девочек, которым было страшно и не хватало воздуха. – Это запах забивался в нос, и от него хотелось кашлять. От него все внутри горело. Как будто бы душили. Мы с подружкой очень испугались и не понимали, что делать. Только вопили, как сумасшедшие. Хорошо, что нам помог соседский мальчишка, его, кажется, Андреем звали. Да, Андреем, – вспомнила я того паренька. Худого, с большими серьезными светлыми глазами, умного. Он не гулял во дворе и не общался со сверстниками, я никогда не видела его в местной компании подростков, в которой гулял Федя. Но он много читал, и в детскую память врезался случай, когда к Андрею прицепились ребята постарше из-за того, что он нес книги. Я, совсем-совсем мелкая, играла в песочнице и видела это. Наверное, мальчишки что-нибудь сделали бы ему, если бы не вмешалась чья-то бабушка. Они с мамой снимали квартиру рядом с нашей какое-то время, – добавила я. – И он услышал.
И замолчала. Стало грустно.
– Дальше? – ласково сказал Денис.