Под сотрясавший его мозг орудийные залпы Григорий призвал на помощь всю волю, какая только у него осталась, присоединил к ней силы Терезы и всем сердцем пожелал оказаться подальше отсюда.
И они исчезли из мрачного подземелья в тот самый миг, когда стены сомкнулись.
XVIII
Прожив большую часть своей долгой жизни в ту эпоху, когда путешествия по воздуху были всего лишь недостижимой мечтой, Григорий и не подумал о том, чтобы телепортироваться в один из чикагских аэропортов. Сам он прилетел в международный аэропорт О’Хара, знал о Мидуэе, но прежде всего ему на ум пришло путешествие, которое можно было проделать, не отрываясь от земли. Более знакомы ему были кареты и лошади, но он успел привыкнуть и к поездам. Отыскать вокзал труда не представляло.
Им повезло. В той толкучке, что царила на вокзале Юнион, никто и не подумал обратить внимание на парочку, которая возникла посреди толпы словно из воздуха.
Григорий протолкался сквозь толпу и нашел для себя и Терезы места в зале ожидания, ближе к стене. Хорошо, что он помнил, где находится вокзал, но еще лучше было то, что, пребывая в том состоянии, в коем пребывал, он не зашвырнул себя вместе с Терезой в реку Чикаго. После того, что с ним произошло в результате бегства от Конрада, Николау предпочитал прибегать к телепортации только в случае крайней необходимости.
Усевшись, он посмотрел на Терезу. Та по-прежнему была бледна, и это встревожило Григория.
— Тебе не лучше?
— Немного… не очень. — Тереза посмотрела на него измученными глазами. — Все кончено?
— Что касается Франтишека, я бы сказал: да. Думаю, дом его в конце концов заполучил.
В итоге Петера не спасли ни заколдованное кресло, ни путы. Григорий сожалел об участи, постигшей Франтишека, но не забыл о том, что этот человек желал именно такой участи ему.
— Но не случайно же зов послышался именно в этот миг, правда? Все было подстроено? — спросила Тереза.
— Да, — кивнул Григорий и рассказал ей о том, как очнулся в больнице, и о том, как там его посетил грифон. — А как только Фроствинг исчез, я оказался на улице прямо напротив дома Франтишека. Я еще тогда понял, что меня для чего-то используют, но это уже не имело для меня значения.
— Из-за меня? — вяло улыбнулась Тереза, и все же улыбка осветила ее лицо.
— Из-за тебя.
— А я все думала о тебе, и вот… — Она не договорила. Глаза ее снова затуманились, взгляд стал отсутствующим.
Григорий пересел ближе к Терезе.
— Тереза! — прошептал он. — В чем дело? Что случилось?
— Башня… Она так черна… Но они уже идут, а заклинание не произнесено до конца… Где же этот треклятый кусок камня?.. — Голос ее вдруг стал властным, царственным: — Вы плоть от плоти моей, все до единого! Будьте благодарны мне за то, что я прогоняю вас сегодня… прогоняю вас… — Рука грезившей наяву женщины поднялась, но Григорий поспешно опустил ее, положил на колени.
— Я дал вам поручение, дети мои, поручение, ради которого вы родились на свет, мои драгоценные…