Повелитель крыс

— Да, то есть… нет. Все будет зависеть от дома.

Григорий выглянул за краешек газеты и впервые увидел, каков собой Абернати. Лицо у него оказалось под стать фигуре: широкое, мясистое — ни дать ни взять, лихой футбольный форвард. Лихости физиономии Абернати добавляли и несколько неухоженные усы такого же цвета, что и волосы.

А глаза у него были серо-голубые.

Григорий не в силах был отвести от него взгляда. Почему же Абернати так сильно отличался от остальных других? Те немногие, с кем Николау доводилось прежде встречаться лично, в той или иной степени напоминали Терезу. Их он чувствовал на расстоянии. Самый сильный импульс исходил от Терезы, слабее всего был тот, что издавал некий человек в Будапеште — его Николау заметил только тогда, когда они очутились в одном и том же дворе. А с Абернати… С Абернати Григорий не чувствовал ровным счетом ничего!

И тут взгляд этого загадочного человека скользнул к Григорию. Абернати широко открыл глаза и неотрывно уставился на Николау.

Проклиная собственную глупость, Николау попытался отвести взгляд, но обнаружил, что сделать это не в состоянии. Взгляд его был прикован к Абернати, а тот, в свою очередь, не спускал глаз с него. Почувствовав прикосновение к своему сознанию, Григорий сразу понял, что оно исходит от Абернати.

Тереза задавала Абернати вопросы, но он не слушал их и продолжал пялиться на Григория. Теперь Григорий наконец ощутил связь между ними — ту связь, которую этот хитрец сумел каким-то образом скрыть от него.

Вильям Абернати был магом. И теперь он пытался воздействовать на сознание Григория.

Для несведущего постороннего наблюдателя все выглядело совершенно невинно: два человека просто-напросто задержали взгляды друг на друге. Между тем Григорий видел в глазах Абернати алчность, желание поглотить… не что-нибудь, а его душу!

Тереза умолкла, заподозрив, что между Николау и ее «клиентом» что-то происходит. Григорий искренне сожалел о том, что не в силах произнести ни слова и попросить ее о помощи — помощь бы ему сейчас очень не помешала, но даже такое минимальное усилие могло стоить ему проигрыша в контратаке, которой он отвечал на нападение Абернати. Абернати просто поразил его своим могуществом. Николау не припоминал, чтобы ему встречался еще кто-то, обладающий магическим даром такой мощи. Пожалуй, даже Франтишек уступал этому человеку.

Краешком глаза Григорий наблюдал за Терезой и видел, как она лихорадочно переводит взгляд с него на Абернати и наоборот. А потом она вдруг развернулась к Абернати, который совершенно забыл о ее присутствии, и довольно ощутимо заехала тому локтем в пах. Конечно, даже такого удара было бы маловато для того, чтобы заставить дрогнуть столь крепкого мужчину, и все же его хватило для того, чтобы Абернати отвлекся, а именно это и было нужно Николау.

Вильям Абернати только и успел ахнуть, как глаза его вдруг остекленели. Он не упал, потому что магическая сила, которой управлял Григорий, удержала его в сидячем положении. Николау встал, отложил газету и подошел к Терезе.

— Что случилось? — шепотом спросила она.

— Он такой же, как я, — ответил Григорий, по-приятельски улыбаясь застывшему в неподвижности Абернати. — Он маг. Вернее говоря — колдун.

— Как Франтишек?

— Он похож и на него, но если учесть, что наши таланты с Франтишеком разнятся, то Абернати отличается от нас обоих. Он способен таить свой дар от других магов. Я не ощущал связи с ним, стоя совсем рядом — у телефонов-автоматов, поэтому и решился на отчаянный шаг — прошел мимо вас.

— А я еще гадала, зачем тебе это понадобилось, — понимающе кивнула Тереза и опасливо огляделась по сторонам. Пока они не привлекли ничьего внимания. — Надо что-то делать, — заметила она. — Не можем же мы просто вот так сидеть с ним тут.

— Согласен, — кивнул Григорий. Он не испытывал ни малейших угрызений совести на тот предмет, чтобы использовать магическую силу в отношении Абернати: этот субъект довольно-таки красноречиво продемонстрировал, что собой представляет. — Думаю, мистер Абернати просто мечтает показать нам свой гостиничный номер.

Григорий уставился на Абернати в упор. Тот медленно опустил голову. Тереза, широко раскрыв глаза, смотрела на своего спутника. Григорий расстроился. Что она могла подумать о нем, наблюдая за тем, как он целиком и полностью подчинил другого человека своей воле?

Между тем выражение лица Терезы изменилось. Вместо изумления в ее глазах отразилось понимание.