Бремя защитника

Утренний туман был, как нельзя, кстати. Он плотным облаком окутывал все побережье. Молочная дымка мешала кораблям, но с помощью веревок, привязанных к стоявшим на берегу деревьям, шлюпки заскользили по проторенной дорожке. Соблюдали строгую дисциплину и абсолютное молчание. Ради этого решили последними вывозить с кораблей лошадей.

Взводы разведки, поделившись на дозоры по семь человек, отправились в глубь континента, прочесывать местность. В подкрепление к ним были приданы подразделения спецназа. Сразу же после выхода на берег, войска занимали ранее оговоренные с командирами позиции. Артиллерия закрепилась на господствующих высотах, рота стрелков-пехотинцев прочесала ближайший лес и соорудила временные укрепления на дальнем от побережья конце, дабы контролировать подходы, пока армия выгружается и перегруппировывается.

Все прошло достаточно организованно. Походные кухни готовили обед, интенданты распределяли провизию в сухие пайки для солдат, офицеры осматривали боеготовность частей.

Четырьмя клиньями планировалось напасть на ближайшие четыре деревни, использовав фактор неожиданности. Наверняка, там пока все тихо. Но когда хошбаны разберутся с тем, что произошло — кинут все силы на защиту тыла. Поэтому следовало, так же быстро соединится возле огромного поля, имевшего форму чаши. Заняв господствующие высоты артиллерией и надежно контролируя узкий проход, можно было свести к минимуму численное превосходство врага. При этом планировалось летучими отрядами конницы уничтожать остальные поселения хошбанов в тылу, пока основные силы неприятеля, будут пытаться пробиться к своим стойбищам.

Тратить время на раскачку не стали. Без отдыха были сформированы походные колонны. Номерные военные части, располагавшиеся на разных концах империи имели лучшее взаимодействие между собой, поэтому и составили четыре общевойсковые соединения по двести человек в каждом. Резерв был создан на базе штаба и включал в себя гвардию, войска прикрытия, медицинский взвод, служба тыла, инженерные подразделения и по два взвода пехоты, кавалерии и артиллерии.

Несмотря на возражения я взял командование первой группировкой войск. Вторую возглавил Кардонт, третью — Евмен, четвертую — Эдран.

Сверив часы, мы быстрым марш-броском отправились на задание. Разведчики не обнаружили на подступах к поселению хошбанов серьезных военных сил.

Поселение врагов, к которому мы подошли максимально скрытно, выглядело очень странно. По краям располагались обычные лачуги, сделанные из бревен, обсыпанных снаружи землей, так, что представляли собой курганы с входной дверью. А вот центр поселения выглядел интересней — гигантская пирамида из камней, метров в 20 высоту, возвышалась над округой, словно Москва-Сити, над столицей моей родины. Хошбаны словно муравьи непрерывно что-то таскали внутрь в больших корзинах и ведрах. Приглядевшись, я увидел, что это были продукты — тонны продовольствия. Полные корзины кусков мяса, зерна, трав, овощей и фруктов. Складывалось ощущение, что внутри пирамиды живет легион проголодавшихся гигантов.

Странно, но абсолютно все увиденные противники были мужчинами. Может быть они вообще обходятся без женщин. Я вдруг вспомнил момент, когда нас с Пурьгорем захватили хошбаны, и мы, выбравшись, застали их за грязным танцем перед магическим облаком Бравомира, их черного повелителя. Трудно было не заметить как в этом танце они истекали семенем из причинных органов.

Чуть дальше поселения высились сараи, где содержалась скотина и ездовые медведи. Ну и собственно гектары огородов располагались в чистом поле. Северные условия давали скудный урожай, но каким-то образом уже в середине июня на грядках зеленели пашни. Тут явно действовала нечистая сила.

К нечисти я был готов. У меня с собой было пять кристаллов загадочных улунов, кроме этого меня снабдили заговоренными амулетами, которые я выторговал в южных царствах у сектантов-протаиков. Убедиться в их эффективности я уже успел, осматривая старые поселения недалеко от Черного замка, где древнее зло успело пустить корни. Эти корни были успешно обрублены нашей небольшой экспедицией.

В первую очередь требовалось уничтожить большой загон для медведей. Эти хищники, умело управляемые наездниками становились страшной силой. Предусматривалось начать штурм после того, как пожар накроет всё здание медвежатника. Этим занималась фронтовая разведка, незаметно подкрадывавшаяся к помещению.

Для максимально снижения потерь, требовалось посеять панику. Для этого все кавалеристы разместили искусных стрелков позади себя на лошадях. Пятьдесят всадников и пятьдесят стрелков быстро ворвутся внутрь поселения и начнут резню.

После того, как на северо-западной окраине полыхнул и быстро стал разгораться пожар, по всему фронту атаки, поначалу максимально тихо, затем, после приближения к первым домам, с яростными криками, атакующая волна влетела в поселение, вырубая всех встречающихся на пути. Началась настоящая мясорубка. Растерявшиеся от неожиданной атаки толпа людей с корзинами стала легкой добычей смертоносной кавалерии с двумя всадниками. Из хижин выбегали ничего не понимающие люди, почти сразу превращаясь в мертвецов.

Поначалу, не встречая организованного сопротивления, всадники смерти успешно прорубали себе дорогу к центру поселения, но на подступах к пирамиде, то тут, то там стали возникать очаги сопротивления. Хошбаны вооружались всем, что под руку попадется и кидались в строй солдат с яростью загнанной в угол крысы.

Из пирамиды выскочили солдаты хошбанов в примитивных доспехах, но с мощными топорами и копьями. Они выстроились в защитный клин и стали дожидаться налета конницы. Но, этот момент был оговорен заранее, и мои кавалеристы применили простой, но очень мощный тактический прием — Кантабрийский круг. Чуть-чуть не достигая оборонительных построений врага, лошади сворачивали вправо или влево, при этом стрелок выстреливал из ружья, поражая неприкрытых доспехами воинов.

Когда вся конная рать завернула в уже очищенные от противника переулки поселения, в дело вступила пехота, выстроившаяся линейным строем. Кто-то стрелял из положения стоя, кто-то — привстав на одно колено. Залп! Еще залп! И почти половина защитников были ранены или убиты.

Поняв, что они всего лишь мишень, командир Хошбанов в красной тканевой накидке, больше похожей на бандану, приказал идти в наступление. Но и тут пехота применила тактический прием. Городские бои — это отдельный вид искусства, когда атакующая сторона всегда несет несоизмеримо больше потерь, чем защищающаяся. Сейчас, когда в атаку бросились разъяренные хошбаны, можно было получить выгоду от приземистых построек. Пехотинцы тут же растворились в кибитках, опустошенных ими же за несколько минут до этого. Темные, сырые и безумно пахнущие всеми видами запахов человеческого тела, они были идеальным окопом для нескольких солдат. Ворвавшись внутрь из света очень трудно разглядеть что-либо внутри.

Задумка удалась! Хошбаны, ринувшись вслед спрятавшимся солдатам, почти сразу напоролись на штыки пехотинцев. Ошеломленный отряд самообороны деревни удалось добить за несколько минут боя. Значит, тренировки не прошли даром! Два года я и мои генералы натаскивали солдат различным тактическим приемам и организации поведения в условиях разных видов сражений. Захват деревни обошелся легкой кровью — было убито три солдата и еще десять было ранено, причем не очень серьезно. Одна лошадь была сражена топором хошбана.

Но не все поселение было в наших руках. Оставалась загадочная пирамида. Я подъехал на лошади к входу — маленькому, едва в рост человека проему среди массивных камней, составлявших строительный материал для ней. Оттуда слышались странные звуки. Оханья, вздохи, рыдания, спокойный плач, гортанные чавканья и еще ряд странных, даже каких-то противоестественных звуков. Вперед протиснулись два гвардейца — моя личная охрана, а я последовал за ними.