Иначе все равно ничего не получится. Тиалон или поймет и согласится, или… Но в любом случае, в таком виде в Париже он привлечет уж слишком много внимания.
— Мне это известно, — весело ответил сидхэ. — Я смотрел на мир смертных сквозь волшебное зеркало моей тетушки Вивиан. Я тосковал по миру смертных и тревожился за него. И я видел, как он меняется, хотя до конца не могу постигнуть все изменения. Я хотел предстать перед тобой в доспехах, как положено воину перед королем. Но я оставлю их здесь. С собой возьму лишь кольчугу, верный меч, лук, колчан, четыре кинжала и короткое копье.
— Да, это более разумно, — кивнул Филипп, думая о том, куда бы пристроить в машине весь этот арсенал. Копье ляжет в кузове рядом с гробом. А лук куда девать? Сверху положить? Хорошо, хотя бы, что нет нужды беспокоиться о полицейских патрулях, от ненужного внимания смертных машину защищает магия.
Но тут сидхэ рассмеялся.
— Я пошутил. Какое уж копье и лук в вашем мире. Возьму лишь меч и кольчугу: ее под рубашкой не видно.
Филипп про себя облегченно вздохнул. Если у этого сидхэ есть хоть какое-то чувство юмора — общаться с ним будет проще…
— Можешь взять еще кинжалы. Лишними не будут.
И спрятать их в машине не сложно.
Тут еще одна мысль встревожила Филиппа.
— Тиалон… А как мы доберемся до Парижа? Я знаю, вы железо не любите…
— Вряд ли твоя самоходная карета сделана из чистого железа. Его и не выплавляют уже. Лишь чистое железо, соприкоснувшееся с кровью, как это бывает при проникающих ранениях, для нас — яд. А какое-то количество смешанного металла я могу выдержать. Большое количество. Я же чистокровный сидхэ, а не малый фэйри, чтобы умирать, оказавшись в городе. Я выдержу.
Пока Тиалон говорил, он бодро раздевался: сбросил в воду все свое оружие, панцирь и наручи, покрытые изысканным узором, длинную верхнюю кольчугу, и, в конце концов, остался в рубашке и штанах из какой-то мягкой и шелковистой серой ткани. После он принялся расплетать свои косички, и зрелище это было настолько привлекательным, что Филипп невольно поддался фантазиям фривольного толка. Если у Лоррена так сносит крышу от секса с полукровкой, то какого было бы трахнуть чистокровного сидхэ? Это, должно быть, и вовсе что-то запредельное… Впрочем, даже без дополнительных бонусов, переспать с таким красавчиком было бы недурно.
Сидхэ встряхнул своими длинными волосами и они легли на плечи, скрыв острые уши. Потом он протянул руку над водой, и меч взлетел, ткнувшись ему в ладонь рукоятью. Тиалон надел на себя пояс с ножнами и еще какие-то ремешки, вернул на место четыре — и правда четыре! — кинжала разных размеров.
— Все, я готов. Учти, о Король, волосы стричь не буду. Благородный сидхэ должен носить длинные волосы. Но могу скрыть их гламором.
— Не надо. И так сойдет, — пробормотал Филипп, любуясь Тиалоном.
— Тогда идем. До рассвета осталось чуть больше часа. А тебе надо найти укрытие. Кстати, мне называть тебя «Король» или можно по имени?
— Можно по имени. Даже лучше.
Белый туман окутал их, а когда расступился — они стояли посреди леса святой Женевьевы.
— Но одежду тебе все же надо подобрать другую, о Тиалон.
— Можно не добавлять «о». Торжественные речи произносятся, когда хочешь продемонстрировать особенное уважение к собеседнику. Нам же предстоит битва, а это — как тяжелый труд… Торжественность оставим для пира в честь победы!
ebooksa