— Поделиться с земляком не желаешь?
— Я просто мечтаю об этом. Но не сейчас.
— Эх… вот так всегда… Все так говорят…
— Я оставлю подробные записи у банкиров. И дам тебе допуск к личному сейфу. Но он начнет действовать только через сутки.
— Весьма запутанно…
— Я думаю, что все разрешится в течение нескольких часов. Ни одной из сторон не выгодно затягивание. Если я в чем-то ошибся и погибну, ты получишь все, что мне было известно. Если все пройдет как планирую, успею вернуться и подкорректирую список того, что тебе можно отдавать, а что лучше придержать.
— Ты прямо-таки напрашиваешься на то, чтобы я желал твоей смерти. Нехорошо так со мной поступать, ты ведь мне дорог как приятный собутыльник.
— Смирись.
— Хоть намекнуть можешь, что там насчет искинов? Мне ведь не завтра, а сегодня придется перед начальством отчитываться насчет того, о чем это я здесь с тобой трепался.
— Боюсь, не могу. Скажу лишь, что вряд ли ситуация с этими искинами угрожает вашей национальной безопасности.
— И твоей тоже, паспорт не аннулирован, так что не отказывайся.
— Хорошо, и моей тоже не угрожает. Там другое…
— Что?
— Узнаешь завтра. Эту информацию я тебе солью в любом случае.
— Даешь честное слово? Ладно, верю. И удачи желаю, вернись живым к своей мулаточке, если у тебя с ней что-то там срослось. Не зря ты все же выпросил ее телефончик, ой не зря. Но все же расскажи, что это за банкир, где держит твои записи и в котором часу мне можно будет к нему наведаться?
— Вы все еще можете отказаться.
— Я ни за что, — Танг покачал головой.
— И я с вами, мы же договорились, — заявила Штучка.
Тири просто кивнула, она вообще почти не разговаривала в коллективе. Да и наедине с Росом повышенной болтливостью не отличалась.
— Штучка, если бы не Танг, я бы тебя ни за что на такое не взял.