Торопливо напившись, прошел дальше, до поворота русла. Там, на песчаной косе, темнело несколько выброшенных течением деревьев. Место открытое с трех сторон, но решил рискнуть. Или интуиция, или просто нервы прямо-таки требовали как можно быстрее устроить так, чтобы между Читером и пустыней оказалась широкая и глубокая полоса воды.
Веревка, которую люди, спрятавшие рюкзак с припасами, использовали для устройства растяжки, сослужила хорошую службу. Меч тоже пригодился, он как спички сносил мешающие сучья. Кое-как очистив от лишнего несколько стволов, Читер связал их в грубое подобие плота. На такой смотреть без содрогания невозможно, и стоять на нем тоже не получится.
Но это и не требуется. Главное, что его получилось соорудить быстро.
Пора сказать «прощай» этому берегу, что Читер и сделал.
Управлять неказистым плавсредством – непростое занятие. Он, плывя следом, придерживал его, толкая перед собой, поворачивал и так и эдак. Течение оказалось неравномерным и непредсказуемым, сражаться с ним приходилось с переменным успехом. Плот снесло километра на два, прежде чем Читер наконец нащупал ступнями галечное дно.
Выпрямился, перевел дух, вытащил меч, помахивая им, направился к берегу. Там суетливо дергались с полдесятка мелких мертвяков. Как и полагается, здесь у них проходит путь миграции, и пропустить такое зрелище зараженные не могли.
Выбираясь на сушу, Читер с ходу угостил первого размашистым ударом в лоб, недобрым голосом при этом произнеся:
– Давайте, ребята, налетайте. Мне согреться надо.
Спустя полчаса Читер сидел в высоченной траве и неторопливо доедал последнее, что оставалось из припасов, – банку консервов из тунца. Неприкосновенный запас, который берег до последнего. Многие игроки считали, что эта рыба, если правильно приготовить, не уступает тушенке, а то и превосходит. Утверждение спорное, но что-то в этом есть. Давиться одним лишь консервированным мясом надоедает, душа просит разнообразия. Одно плохо – соли многовато. А лишняя соль – это жажда, что в его положении недопустимо. Так что не просто так сохранил именно эту жестянку.
Теперь жажда не страшна, ведь воды вдоволь. Читер, пока плавал, волей-неволей наглотался неплохо, да и потом, по-быстрому устроив себе помывку, тоже то и дело прикладывался, пока брюхо не раздулось. Кое-как оттер розоватую, почти младенческую кожу, которая отросла взамен потерянной, крупнозернистым песком, после чего направился прочь от берега.
Река – это прекрасно, но от нее следует держаться подальше. Там, где бегуны шастают, может и кто-то похуже подвернуться.
Куда его занесло – непонятно. Не очень-то похоже на регионы, в которых он до этого побывал. Растительность и ландшафт почти как в пустыне. Деревца невысокие, с кроной, близкой к шаровидной. Похожие ему встречать доводилось, но выглядели они куда роскошнее. У этих листва узкая, сероватая, с серебристым отливом, без малейшего намека на зеленую сочность. Трава, несмотря на то что вымахала Читеру почти до пояса, тоже суховатая. Почва как камень, на проплешинах проступают ненормально светлые пятнышки. Наверное, соль кристаллизовалась.
В общем, зеленым раем это не назовешь. Однако в сравнении с пустыней – благодатное местечко. Уж от жажды Читер здесь явно не умрет. Можно позабыть об экономии воды, пить, пока из ушей не польется.
В остальном – непонятно. Ему надо как можно быстрее отыскать алкоголь, а магазинов поблизости не наблюдается.
Значит, рассиживаться в траве не стоит. Сейчас доест, нальет в банку воды, перемешает и выпьет вместе с остатками рыбы и масла. Ну а потом придется идти наобум, надеясь выбраться к жилью.
Но что это?! С небес раздался звук, который Читер услышать не ожидал. Никогда ничего подобного уши не улавливали. Это вообще не из этой жизни, это заблокированная память о прошлой подсказала ответ.
Немыслимый ответ.
Едва не подавившись, Читер задрал голову и уставился на зрелище, которое увидеть тоже не думал.
Да он за все время здесь ни разу с подобным не сталкивался. Для Континента – зрелище немыслимое. Спасибо Системе, блокировавшей память как-то избирательно. Знания о прошлой жизни подсказали, что это такое. Так бы мог счесть за чудо великое.
Никакое это не чудо, а всего лишь самолет. Огромный лайнер, способный перевезти сотни пассажиров на тысячи километров.