Обычный диапазон их рабочих высот – триста-пятьсот метров. Для переносных зенитно-ракетных комплексов – идеальный тир. Главное, подкараулить беспилотники там, где они пролетят не слишком далеко.
Трэш заранее разведал схему сети наблюдательных комплексов. И как располагать позиции зенитчиков, он знал. Противник предсказуем. Он не ожидает, что сюда через земли союзных туземцев сможет пробраться серьезное подразделение агрессивных аборигенов. Зараженные – да, возможно. Но авиации они не страшны.
Все правильно. До сегодняшнего дня так и было. А вот после него авиации придется считаться не только с аборигенами, а и с мертвяками.
Охота началась.
Первые несколько минут выдались самыми плодотворными (хотя внешники вряд ли согласятся с этим утверждением). Стая выпускала в каждую цель по две ракеты, почти одновременно, с разницей в две-три секунды. Одна может и не поразить даже столь несложную цель, а вот пара сделает это почти наверняка.
Три ударных беспилотника потерял экспедиционный корпус, прежде чем операторы начали поднимать машины на опасные высоты, суетливо ломая траектории полета и отводя машины подальше от позиций, с которых выпускали ракеты.
Радиус действия переносных зенитных комплексов, увы, невелик, а территория, которую следовало прикрыть, наоборот, не из компактных. Однако даже в ухудшившихся условиях Трэш ухитрился атаковать еще две цели. Одну успешно, а вот вторая ракета ушла за горизонт, отстреливая тепловые ловушки. Увы, глупые головки самонаведения пошли именно за ними, а не за горячим двигателем.
Но все равно неплохо. И десяти минут не прошло, как корпус потерял четыре дорогих дрона. Считай, половину из всего, что смог поднять оперативно, – звонкая оплеуха для тех вояк, которые уверовали в полное господство в воздухе.
Спустя пять минут внешники потеряли еще один дрон. Но Трэш и его подчиненные здесь совершенно ни при чем. Должно быть, машина поднялась чересчур высоко и цапнула воздушную границу аномалии, после чего камнем свалилась куда-то на окраину города.
Это переполнило чашу терпения командования. Оставшиеся дроны потянулись назад, в сторону базы. Небо очистилось.
И больше ничего не происходило.
А это плохо. Трэш рассчитывал, что на этом этапе соберет чуть более богатый урожай.
Да все нормально. Могло быть гораздо хуже.
Пора продолжать.
Территорию невозможно контролировать исключительно средствами наблюдения и ударными дронами.
Да, разведка и авиация способны переломить ход войны, но вот саму войну выигрывать приходится наземным ударным силам. И удерживать захваченное приходится тоже им. Они не настолько мобильные, как воздушные, поэтому экспедиционным корпусам, помимо баз, приходится держать форпосты.
Это хорошо укрепленные объекты с сильными гарнизонами и запасами всего необходимого. Они способны как выдержать нападение, так и выслать мобильную группу, а то и не одну, чтобы показать диким туземцам или стае сильных тварей, кто здесь хозяин.
Эти глупцы еще не поняли, что хозяин здесь сменился, нынешние хозяева – это внешники. Пора бы уже начинать привыкать к смене власти.
Потеря дронов не должна остаться безнаказанной. Корпус обязан отреагировать быстро и жестко.
Трэш предполагал, что с ближайшего форпоста вышлют ударную группу как минимум к одной из позиций зенитчиков. Или выгонят дивизион реактивной артиллерии, врезав за десятки километров из нескольких установок залпового огня.