А заодно и крышу оторвал, приподняв, будто гигантскую книгу раскрывая.
Несмотря на вандализм Трэша, освещение не погасло, горящая лампочка продолжала нелепо болтаться на задранных к темным небесам обломках.
Недра вагончика предстали во всей красе. Там, за узким и длинным столом, заставленным выпивкой, стаканами, тарелками с примитивной закуской и засыпанным игральными картами, восседали четыре туземца. Все они развернулись к двери и с перекошенными физиономиями уставились на чудовище, вскрывшее их вагончик, будто консервную банку.
А Трэш, попытавшись улыбнуться, что выглядело не очень-то приветливо, произнес:
– Привет, милые. Я смотрю, вам не спится? Это похвально, мне нравятся полуночники, я ведь и сам такой. Поэтому того из вас, кто первый скажет мне, кого зовут Бланшем, я не убью.
То, что смерть скорее всего так и так неизбежна, Трэш упоминать не стал. Незачем им знать лишнее.
Под описание, которое дал Коньяк, подходили двое. Одинаково светловолосые, узковатые в плечах и невысокие. Кто из них Бланш – непонятно. Поэтому Трэш приставил коготь к лицу рыжеволосого бородача, который явно не подпадает под приметы, и угрожающе прогудел:
– Считаю до трех, потом сожру твои тупые мозги. Кто из вас Бланш? Раз! Два!..
Бородач трясущейся рукой указал на одного из блондинов.
Трэш кивнул:
– Благодарю за оказанное содействие.
После чего без церемоний ухватил Бланша одной лапой, а второй сорвал с него ремень с кобурой и ножнами.
Легонько стукнул когтем по макушке и, поднеся обалдевшую рожу к своей морде, прошипел:
– Сиди там тихо, не то пожалеешь!
Где именно тому придется сидеть, объяснять не стал. Сейчас и сам все осознает. Если, конечно, туземец в состоянии понимать хоть что-нибудь. Судя по выражению глаз, у него сильнейший стресс.
Трэш уложил Бланша в коробку, в которой до этого держал Ловкача. Опустил крышку, придавил рычаг запора.
Отлично, изнутри узник этот гроб открыть не сможет. Навредить себе ему теперь нечем, ведь Трэш оставил пленного без оружия.
Снаружи тоже непросто достать, ведь сталь, обшитая кевларом, держит попадание винтовочной пули в упор – это проверено на испытаниях.
Коньяк настаивал на том, чтобы добыча не пострадала, а исполнитель серьезно отнесся к этому условию.
Не пострадает.