Нет, расстрел – слишком роскошно. Я еще не забыла слова полковника на последнем посту, за которым на колонну напали. Он тогда нелестно отзывался о расточительности гвардейцев.
В Западной Конфедерации патроны на таких, как я, не переводят.
Глава 16
Новый дом и западная мода
В Азовском Союзе озвученное желание убить важного господина может стать основанием для ускоренной судебной процедуры или даже еще более короткого внесудебного разбирательства. И приговор в таких случаях обычно суров.
Полковник Лазарь – явно важный господин. Но в ответ на мои слова он посмеялся от души, а ментаты, похоже, то же самое сделали мысленно, изо всех сил стараясь держаться с серьезным видом. Не знаю, были ли другие свидетели и сколько их, но ни малейших репрессий за эту выходку не последовало.
Допрос продолжился как ни в чем не бывало. Вскоре его свернули из-за исчерпания списка вопросов, и меня наконец повели туда, где можно вымыться и переодеться.
Это если полковник не обманул. Я все так же плелась за ним, с унынием подумывая, что этот крайне неприятный человек навечно назначен моим провожатым.
Поначалу мы спустились заметно ниже уровня земли и, покружившись по причудливо извивающимся мрачным галереям, вышли в скудно освещенный коридор. Длинный, не меньше пары сотен шагов, и ни одной двери по бокам. В конце его обнаружилась лестница наверх, но и на десяток ступенек не поднялись, как путь преградила стальная стена.
Полковник нажал на единственную кнопку и вслед за этим произнес какую-то нелепицу:
– Гном, танго, авокадо.
Несколько секунд ничего не происходило, затем стена содрогнулась и начала плавно отъезжать в сторону. Не дожидаясь окончания процесса, полковник шагнул в расширяющуюся щель, мне ничего не оставалось, как последовать за ним.
Мы еще не раз делали такие остановки. Я начала понимать, что вся местность под городком западников пронизана бетонированными галереями, по которым можно добраться куда угодно. Нам встречались обширные помещения, заставленные грубыми скамьями и двухъярусными деревянными кроватями, иногда проходили мимо складов, заставленных разного размера ящиками с непонятным содержимым.
Теперь понятно, каким образом конфедераты выдерживают длительные осады. Если этот стаб начнет разносить артиллерия, ей придется потратить горы снарядов впустую, защитникам есть где надежно и достаточно комфортно для боевых условий пережидать обстрелы.
Я основательно запуталась во всех этих поворотах и лестницах, прежде чем мы добрались до конечного пункта. Здесь нам пришлось пройти мимо поста, где дежурили два автоматчика в черных комбинезонах. Помимо одежды, их тела прикрывали тяжелые бронежилеты, на ногах и руках тоже виднелись защитные приспособления, а головы полностью скрывались под сферическими шлемами.
Полковник прошел мимо них, не задерживаясь, и в очередных никем не охраняемых дверях снизошел до пояснения:
– Вот это и есть твой новый дом. Не навсегда, всего лишь на какое-то время. Сейчас отделаюсь от тебя и пойду смешить народ, рассказывая о твоих выходках. Ты временами очень забавная.
За дверью я остановилась, потому что испещренный мокрыми разводами бетон остался за спиной, впереди поднималась лестница, застеленная красной ковровой дорожкой. Причем чистой на вид.
Если это и впрямь мой дом, то я не собираюсь ходить по ней в грязной обуви.
Но полковник зашагал наверх как ни в чем не бывало, и мне пришлось направиться следом. Открыв при помощи ключа очередную дверь, он рявкнул: