Они добрались до гостиной. На стенах висели трогательные картинки — клоуны, большеглазые зверушки, — а полочки со столиками захламляли многочисленные безделушки типа стеклянных шаров со снегом, разных статуэточек и фигурок в стиле Марии Хуммель,[51] умилительных медвежаток и керамического домика, будто из сказки о Гансе и Гретель. Несмотря на то что Норвил работала библиотекаршей, книг в доме как-то не наблюдалось. Напротив телевизора красовалось вычурное кресло с пуфиком для ног перед ним, рядом с креслом — столик с пакетом сырных чипсов «Чиз дудлз», большой бутылкой диет-колы, телевизионным пультом и телепрограммой. На телевизоре стояла фотография в рамке, где Рамона щека к щеке обнималась с какой-то женщиной. Похоже, снимок сделали в парке аттракционов или на ярмарке. В стеклянной конфетнице перед фотографией при включенном верхнем свете что-то искрилось.
— И долго ты этим занимаешься?
— Не понимаю, о чем вы.
— Поставляешь «живой товар» своему безумному убийце-сыночку.
Библиотекарша яростно все отрицала… отчего у Тесс возникла проблема. Когда она ехала сюда, убийство Рамоны Норвил представлялось ей не просто одним из вариантов развития событий, а непременной частью плана. Тесс почти не сомневалась в том, что у нее это получится и что спрятанный в левый карман ее рабочих штанов моток троса ей не понадобится. Однако сейчас она вдруг поняла, что не может ничего предпринять, пока эта женщина не признается в соучастии. Ее реакции на появление Тесс — побитой, но очень даже живой — все же оказалось недостаточно.
Не совсем достаточно.
— Когда это началось? Сколько ему было? Пятнадцать? Он говорил, что просто валяет дурака? Все они так поначалу говорят.
— Не понимаю, о чем вы. Вы приехали в библиотеку, довольно неплохо выступили — без особого блеска и явно ради денег, но все же помогли нам закрыть «окно» в программе, а потом вдруг заявляетесь ко мне в дом с оружием и какими-то безумными…
— Не годится, Рамона. Я видела его фото на сайте «Красного ястреба»: один звонок и — к вашим услугам. Он изнасиловал меня и чуть не убил. Потому что решил, что
На лице Рамоны отразились потрясение, негодование и чувство вины одновременно.
— Нет-нет, не стоит. Не советую.
Норвил остановилась, но Тесс не рассчитывала, что это надолго. Библиотекарша лишь готовилась рвануть туда или сюда. А поскольку она должна была понимать, что стоит ей устремиться прочь, Тесс последует за ней, то готовилась она, видимо, к бою.
Семейство фон Трапп вновь запело с телевизионного экрана. Учитывая положение, в котором оказалась Тесс — в которое она сама себя поставила, — подобный саундтрек походил на издевательство. Наставив «лимоновыжималку» на Норвил правой рукой, Тесс левой рукой взяла телевизионный пульт и приглушила звук. Уже собираясь положить пульт на место, она застыла. На телевизоре стояли две вещи, и в первую очередь она отметила фотографию Рамоны с подружкой, конфетница же не удостоилась особого внимания.
Теперь Тесс увидела, что искрение исходило вовсе не от граненых краешков стеклянной вазочки, как ей поначалу показалось. Искрилось нечто лежавшее в ней. В вазочке были серьги Тесс. Ее бриллиантовые серьги!
Норвил схватила с полочки домик Ганса и Гретель и запустила им в Тесс. Бросок был мощный. Тесс увернулась, и домик, пролетевший в дюйме от ее головы, вдребезги разбился о стену. Отшатнувшись назад, она споткнулась о пуфик и упала. Пистолет вылетел из руки.
Обе женщины бросились к нему. Падая на колени, Норвил, подавшись вперед плечом, точно футболист, пытающийся отобрать мяч у соперника, протаранила Тесс. Ей удалось схватить пистолет — поначалу она чуть его не выронила — и удержать. Тесс сунула руку в куртку и сжала рукоять взятого про запас разделочного ножа, понимая, что промедление может оказаться роковым. На стороне Норвил была мощь… и материнские чувства. Да-да, именно так. Долгие годы она оберегала своего дебильного сынишку и была намерена защитить его и на этот раз. Тесс следовало прикончить ее в прихожей, как только закрылась входная дверь.
— Писательница ты хреновая и выступала хреново, — сказала Норвил. Она говорила с улыбкой, все быстрее и быстрее. Ее голос отличался некой гнусавой аукционной мелодикой. — Когда выступала, ты так же фальшивила, как и в своих дурацких книжонках. Ты оказалась для него тем, что требовалось, тем более что ему уже был кто-то нужен — я видела признаки. Я специально отправила тебя этой дорогой, и все получилось, и я рада, что он тебя трахнул. Уж не знаю, что ты там себе возомнила, отправляясь сюда, но получишь ты то, что заслужила.
Она нажала на спусковой крючок, однако последовал лишь сухой щелчок. Тесс не зря ходила на занятия, когда решила купить оружие, и усвоила правило никогда не вставлять пулю в первую камеру, на случай случайного выстрела.
ebooksa