– Откуда про Снежка знаешь?
– Снег так не водит, даже если ему руки-ноги оторвать. Значит, Снег накрылся полностью, и за рулем теперь Чак. А Чак так водит, что лучше тупую бабу вместо него посадить.
Вновь встряхнув Лохматого, Бабник чуть ли не заорал ему в лицо:
– Как эти гады нас так быстро нашли?! Кто слил?! Какой козел нас сдал?! Кончай молчать! Говори, пока я тебе яйца не оторвал!
Нехорошо забулькав, сектант простонал и, хрипя, выдал рваную фразу:
– Зверя Сабины… Юпитера отпустили… а потом его отследили по метке… Наверное… Он мог найти… мог… Я увидел его, когда меня… я…
Карат при первом слове резко напрягся. Давно прошли те времена, когда при упоминании Юпитера мысли переключались на астрономию.
Сейчас они переключились на дела давно минувших дней. На некоторые неприятные особенности культовых обрядов килдингов, на массовое жертвоприношение, на элитника, сидевшего в цепях и смотревшего на Карата так, как ребенок смотрит на любимые сладости.
В упор смотрел и слюной захлебывался.
Бабник выпрямился, брезгливо отер ладони об одежду Лохматого, буднично пояснив:
– Этот тоже свое поймал, ему печень порвало. Как только угомонится, надо дохлятину сбросить.
– А что он говорил? Что ты узнать успел?
– Ты не поймешь.
– А вдруг пойму.
– Интересные дела получаются: я его не понял, так с чего ты поймешь?
– Я слышал, он что-то говорил про Юпитера.
– Ты знаешь, о чем он? – подобрался коротышка, уставившись на Карата сузившимися глазами.
– Допустим, догадываюсь. Так ты скажешь, в чем тут дело? Мы с тобой в одной лодке, ты заколебал уже тайны разводить.
– Не все тайны мои, а о некоторых лучше даже перед родной мамочкой не заикаться.
– Ты потерял двоих. Мы все могли там, в поселке, остаться. Ну давай и дальше в секреты поиграем, может, быстрее подохнем…