– Да уж, – горько усмехнулась она и подняла к лицу ладони с увеличившимися ногтями, которые пожелтели и уже стали напоминать звериные когти, – коготочки у меня те еще.
Девушка мягко освободилась от моих рук и поднялась со стула.
– Пойду умоюсь, а то косметика вся расползлась. Ты теперь на женских мелочах разоришься, – изобразила она улыбку. – Я обязательно буду самой красивой, пусть и стану наносить пять сантиметров штукатурки.
– У нас с тобой весь мир с самыми лучшими тенями, тушью и помадой. Что скажешь, то и принесу, – улыбнулся я. – А еще ты и так самая красивая для меня. Не слушай никого.
– Ну уж нет, вместе пойдем, – погрозила она мне пальцем. – Раз обещал быть рядом, то выполняй.
– Это я тебя теперь не отпущу, и не надейся. Ни у кого нет такой очаровательной квазочки, пусть мне все завидуют. Теперь мы рядом и в печали, и в радости, и смерть упокоит нас в один день.
– Не говори ерунды! Не шути про смерть.
– Извини, ерунду сказал, – улыбнулся я ей и притянул к себе, чтобы поцеловать.
– Все, все, мне нужно привести себя в порядок, – мягко оттолкнула меня Саша. – Я… быстро.
Выстрел из пистолета прозвучал через две минуты после того, как Саша скрылась в ванной комнате.