– Через дверь не пройти, вышибить ее не удастся, на совесть ставили. Взрывчатки у меня нет, а граната не возьмет, да и некуда ее кидать, они в подвале.
– А кусач? Мы же его в окне видели?
– Похоже, у него длиннющая цепь. Пока никого нет, он гуляет по первому этажу, потом приходят эти, и монстр возвращается в подвал. Мозгов освободиться у него не хватает, а система надежная. И у одного идентичный со мной дар: он приказывает, кусач подчиняется. Я посмотрел на фасад, есть место под проникновение – на втором этаже у решетки двух прутьев не хватает, но с автоматом и дробом туда не влезть, под револьвер у меня нет нормальной кобуры, так что кинжал и «Таран». Думаю, Обжорке хватит девяти миллиметров со стальным сердечником, такие пули не помогли против рубера, но с этой мразью должны справиться.
– И как ты туда попадешь?
– А вот это самое простое. – Ампер стянул разгрузку, перевесив кинжал на пояс, вытащил чекан, снял рюкзак и средний броник внешников. – Когда все кончится, я открою дверь, но на всякий случай не выскакивай, держи под прицелом, могу выскочить не я.
Он быстро обнял Рину, шепнув:
– Все будет хорошо.
Фасад дома в стабе без ремонта сильно обветшал, штукатурка отвалилась, старый кирпич был весь в выбоинах. Ампер наметил маршрут и начал восхождение. Для тренированного бойца, который влез не по одной стене, да еще в юности увлекался альпинизмом и скоростными подъемами, эта вертикаль была просто подарком. Пальцы сами находили впадины, нога удачно нащупала крепеж, оставшийся от водостока. Сместиться правее, и вот нога уже стоит на решетке первого этажа. Подтянуться, упереться, рывок, пальцы правой руки сомкнулись на пруте решетки второго этажа, цель почти достигнута, но проржавевший металл не выдержал и начал отрываться. Ампер быстро перехватился за соседний, тот оказался крепче. Секунд десять он висел на одной руке, потом ноги нашли выбоину, и Погорелов, отогнув непрочный прут, который едва не отправил его вниз, просто вошел в окно второго этажа.
Прислушавшись, он взял в левую руку пистолет, в правую кинжал. «Каратель» – отличный клинок, им можно колоть, можно резать, можно метать, идеальный баланс.
Кто-то закричал, громко, надрывно, но сразу же крик перешел в мычание, похоже, жертве зажали рот. Ампер, следя за мусором под ногами, стал пробираться по этажу, ища лестницу вниз. Дойдя до середины здания, он ее обнаружил, а еще он заметил, что она обвалилась. Пришлось медленно и аккуратно спускаться. На Улей опустилась ночь, света звезд едва хватало. На первом этаже, где в коридоре не было окон, вообще царила сплошная темень. При прыжке Ампер упал на кучу битого камня и вызвал небольшой оползень, но именно в этот момент одна из девушек снова закричала, и приход имперского прапорщика остался для уродов в тайне. Зато Ампер определился, куда идти. Лестница вниз была оборудована прямо за дверью. Ампер соскочил на ступени, подняв пистолет, но проход был пуст и расходился в разные стороны. Погорелов спустился вниз, вжался в стену, посмотрел направо, потом налево. Здесь был свет, похоже, маньяки установили тут генератор. Справа по коридору виднелась открытая дверь в самом конце. В отличие от остального дома, пол тут был чистый, никаких бутылок или камней. Вжимаясь в стену, Погорелов добрался до освещенного проема, медленно заглянул внутрь. Жилая комната, склад бухла и продуктов, две пружинные кровати, все чисто и вполне уютно, так непохоже на логово парочки живодеров. Погорелов снова прилип к стене и отправился в другую сторону. Там были три двери, все заперты, но только из-под одной пробивался луч света. Оттуда же раздавались стоны.
Ампер тихонько повернул ручку и толкнул дверь, после чего выругался, заперта изнутри, скорее всего, на обычную защелку. Ну, это просто. Ампер кинжалом нащупал скважину и повернул. Тихонько щелкнуло, стоны на секунду смолкли, но, видимо, мучители не услышали ничего подозрительного и продолжали развлекаться, а девушка продолжала мычать. Погорелов снова повернул ручку, он слышал, что язычок убрался, теперь пора. Он резко распахнул дверь и вошел в ярко освещенную комнату. Картинка была премерзкой: два урода в кожаных шмотках из секс-шопа, дыба, на которой распята обнаженная брюнетка, все тело в мелких кровоточащих порезах, кляп во рту, рядом с ней садист с опасной бритвой, второй раскладывает на столе разнообразный пыточный инструмент, работает видеокамера. Оружие свалено на маленьком диване в углу, там же прикованные к стене девушки, которые с ужасом ждут своей очереди на «разделку».
Все пришло в движение почти мгновенно, маньячила с бритвой прыгнул к оружию, но не успел, пистолет дважды тихонько плюнул, бронебойные пули прошили насквозь худосочное тело и вошли в стену, вырвав пару кусков штукатурки. Тот, что раскладывал инвентарь, схватил какой-то нож и одним движением кисти послал его в Ампера. Спасла реакция, Погорелов сумел сдвинуться всего на пару сантиметров, и вместо груди нож с хрустом вошел под ключицу по самую рукоять. Вошел глубоко, на всю длину лезвия, боль была адской, пистолет полетел на пол, кинжал Погорелова вспорол душный воздух и крепко засел в груди шустрого. Ампер тоже умел метать ножи. Тот, хрипя, повалился на стоящий рядом стул, дернулся и затих, изо рта у него сбегала тонкая струйка крови.
– Быстрый, сука, – прошептал Ампер и, привалившись к косяку, сполз по нему вниз.
Какой бы падлой ни был покойный метатель, это была рука мастера, точно, уверенно, без замаха, одной кистью на три метра, силища запредельная.
Ампер расстегнул куртку, достал из кармана плоскую аптечку и извлек из нее спецтампон с пластырем, после чего ухватился за рукоять и рывком вытащил из себя лезвие, затем быстро залепил двухсантиметровую дырку, не позволяя крови залить камуфляж. Вроде бы вышло. Отшвырнув нож, который оказался кинжалом листовидной формы с очень тяжелым лезвием, он кое-как поднялся на ноги. Слабость была запредельная. Девчонки сидели и, тихо поскуливая, поглядывали на парня, сидящего в дверном проходе. Наконец одна из них решилась заговорить.
– Тут еще тварь есть, жуткая, словно из фильмов ужасов. Они сказали, что нас ей скормят.
– Уже не скормят, – шипя сквозь зубы, ответил Ампер. – Где она?
– Прикована напротив.
– Хорошо, если прикована, значит, неопасна. Я уйду ненадолго, надо кое-что сделать, сидите тихо. Вернусь, освобожу.
– Ты сейчас освободи, – потребовала бойкая блондинка с выдающимися формами, – а то порезали тебя хорошо, еще помрешь, и останемся мы тут навечно привязанные.