Начало

Попрощавшись с Благовещенском, через два дня я с грузом Чуринского дома по протекции Касьянова бесплатно отплыл с Чалым на арендованной торговым домом барже, которую тянул пароход-буксир «Ермак» против течения в сторону станицы Черняева.

Глава 20. Ли Джунг Хи

– Ермак, как ты думаешь, цесаревич остановится в станице? – спросил меня Ромка, который на своем трофейном монголе по кличке Гнедко стоял слева от меня в первой шеренге нашего двухшереножного конного строя.

– Остановится, Ромка, специально для тебя. – Я на своем черным, как антрацит, Беркуте стоял на левом фланге.

Первая шеренга, кроме меня, была на гнедых монголах с черными гривой и хвостом. Казачата в одинаковом обмундировании и портупеях с двумя плечевыми лямками и подвесами для шашки и кинжала представляли первое старшее учебное отделение, а за ними в шеренге выстроилось второе младшее отделение. Кони во второй шеренге были разномастные и разных пород, но обмундирование на мальках было новое, с иголочки, так же как и портупеи, которые еще должны были ввести для офицеров в 1912 году. А у меня в них уже щеголяли казачата.

Когда в апреле 1891 года атаману Савину пришла информация из генерал-губернаторства о том, что станицу Черняева с большой вероятностью в июне посетит цесаревич Николай со свитой, я воспользовался удачным стечением обстоятельств. Арсений Тарала на пароходе по делам торгового дома шел из Благовещенска в Нерчинск и обратно, через него и закупили по смешным ценам новую казачью форму, включая сапоги и фуражки на весь отряд, а также кожу на ремни и портупеи, которые изготовили нам в станице по моим эскизам. Теперь казачата в идеально подогнанной форме выглядели как заправские казаки.

– Ермак, а как ты думаешь, государь-наследник нас как-нибудь отметит?

– Лис, ты уже достал, откуда я знаю его мысли! Пароход, на котором он плывет, в версте от станицы, через пятнадцать минут причалит к нашей пристани, и увидишь ты цесаревича, который наградит тебя персонально орденом Святого Ебукентия первой степени с закруткой на спине.

По строю казачат прошелся сдерживаемый смех, а Ромка обиженно забурчал:

– Спросить уже нельзя! Интересно же.

– Ромка, я тебе уже минут десять пытаюсь донести, что не знаю я, как будет происходить встреча, что собирается делать цесаревич. Мне приказали построить наш отряд верхами в двухшереножном строю на этом месте при полном параде. Я это выполнил. Все, ждем государя-наследника и мечтаем.

– Ага, кто-то о своей принцессе, небось, мечтать будет, – пробурчал Ромка.

– О принцессе, Лис, о принцессе, – отозвался я, представляя перед глазами облик той, которая действительно являлась настоящей принцессой государства Великий Чосон или «утренней свежести». Чуть меньше года назад свела меня судьба с той, которую я мог бы назвать своей любовью, но между нами стояла огромная пропасть в социальном положении: я казак, а она пусть и беглая, считающаяся мертвой, но принцесса. Я опять окунулся в воспоминания, благо время до прибытия цесаревича было.

В конце июля 1890 года я вместе с первым старшим отделением вернулся из почти полуторамесячного похода с поисковой партией золотопромышленника Ельцова. Первоначально со всей осторожностью и разведкой посетили разгромленный в прошлом году лагерь хунхузов на Ольгакан. Золота в нем мы не нашли, но кое-что для дальнейшей продажи нашему десятку досталось. С нами не пошел Дан. После боя с хунхузами на Ольгакан и засады в распадке Петра Данилова будто бы оглушило, а нападение красных волков на обоз, видимо, совсем его сломало психологически. Особо это в глаза не бросалось, но когда мы собирались в охрану поисковой партии купца Ельцова, Дан лично попросился у меня остаться для обучения мальков. В его глазах я тогда увидел страх смерти. Его решение устроило всех, тем более что у Петра был педагогический талант по обучению различным дисциплинам, включая и воинские.

Поисковая партия, возглавляемая одним из управляющих купца Ельцова, после лагеря хунхузов дошла до устья Ольгакан и вышла на каскад небольших озер, где на ручье, который назвали Медвежьим, нашли следы старательской стоянки. На этом ручье буквально за месяц старатели намыли около тридцати фунтов золота в песке и самородках. По самым скромным государственным ценам – более чем на десять тысяч рублей. С учетом такого успеха, Иван Петрович Ельцов на радостях расщедрился и добавил нам при расчете еще по двадцать рублей премии. Все казачата получили по сто двадцать рублей, мне перепало сто сорок. Всю премию мы скинули в казну отряда. Необходимо было финансово простимулировать педагогическую деятельность Дана и решать вопрос с экипировкой мальков. Последние пришли в отряд собранные по вековому принципу младшего в семье: одежда, снаряжение и вооружение если еще не развалились, то скоро развалятся. Эта проблема и заставила всех «старшаков» через три дня пойти на охоту. Надо было пополнить запас мяса для школы и шкур на продажу.

Теперь в моем доме-казарме в течение пяти дней проживало младшее отделение, старшаки же прибегали на зарядку, разминались на полосе препятствий, тренировались в стрельбе (условно), фехтовании, рукопашном бое. Учились сами и учили мальков. Завтракали и обедали вместе. И накормить двадцать рыл было проблематично. Атаман Савин, как в свое время Селеверстов, относился к снабжению школы по принципу «нужда научит калачи печь». Вот мы и учились выживать в основном за счет даров леса. В тот день разъехались на охоту привычными тройками и двойками.

Я и Ромка решили проехаться до поляны в лесу недалеко от острова Разбойный, где часто появлялись семейства кабанов, так как там росли немногочисленные дубы. На одном из этих дубов мы с Ромкой еще в прошлом году сделали хороший лабаз и уже неоднократно добавляли в рацион школы кабанятину. А сейчас по временным срокам как раз молодые поросята вес нагуливали.

Оставив метрах в трехстах от поляны лошадей, мы уже почти добрались до поляны, когда услышали выстрелы, по звуку похожие на выстрелы из карабинов, а вот последующие частые глухие выстрелы заставили насторожиться.

– Кто это, Ермак? – шепотом спросил Ромка.

– Не знаю, Лис, – так же тихо ответил я, передергивая затвор винтовки и досылая патрон в патронник. – Похоже на выстрелы из револьвера, а у нас в станице такого оружия нет. Вперед! Только тихо и осторожно.