Начало

В понедельник, когда вел третий час занятий с мальками по математике в доме, а старшаки тренировались на стрельбище, раздался звук одиночного удара сигнального колокола. Над верхним ярусом овина во дворе хутора была построена наблюдательная вышка, где во время занятий находился дневальный, наблюдающий за окрестностями. Хутор был огражден тыном из высоких бревен, который обновили еще весной 1889 года. На время занятий ворота и калитка в частоколе запирались. Нападения мы не ждали, но организованная служба приучала казачат к дисциплине и осторожности.

Из-за стола, за которым занималось девять казачат-мальков, выскочил дежурный и выбежал из избы. Я продолжил занятия. Минут через пять в комнату, склонив голову в проеме двери, зашел атаман Савин, а за ним, снимая с головы фуражку, проскользнул поручик в синей форме Отдельного корпуса жандармов.

– Смирно! – скомандовал я и рубанул строевым шагом к поручику. Встав за два шага перед ним и вытянувшись во фрунт, доложил: – Ваше благородие, в классе проходит занятие младшей группы в количестве девяти учеников казачьей школы станицы Черняева, старшая группа в количестве десяти учеников занимается на стрельбище. Больных и отсутствующих по неуважительной причине нет. Доложил старший по школе Тимофей Аленин.

Поручик, оказавшийся мужчиной лет тридцати, невысокого роста, худощавого телосложения, смотрел на меня внимательными и какими-то пустыми, стылыми серыми глазами. От всей его фигуры веяло какой-то не брезгливостью, а, я бы сказал, отстраненностью. Так смотрит исследователь на лягушку, готовясь ее препарировать. Очередная грязная, но необходимая работа.

– Вот ты какой, Тимофей Аленин! – практически не разжимая узких губ, произнес поручик. – А это твоя знаменитая школа?!

Поручик, пройдя через комнату-класс, заглянул в комнату-спальню.

– Изрядно… Очень практично все продумано.

Поручик вернулся в класс, где застывшими истуканами стояли ученики, я и атаман Савин. Оглядев еще раз весь класс и детей, находившихся в нем, поручик наконец-то соизволил дать команду: «Вольно!»

– Пошли, Тимофей, на двор, поговорим! – Поручик приобнял меня за плечи, направляя к двери.

– Башуров, продолжить занятия, – повернув голову через левое плечо, скомандовал я Мишке Башурову, которого назначил командиром десятка мальков за его сообразительность и активность.

Выйдя на двор, поручик присел на лавку у избы и заставил присесть меня.

– Представлюсь, Тимофей. Я Савельев Владимир Александрович, поручик Отдельного корпуса жандармов, заместитель начальника отделения при канцелярии Приамурского генерал-губернатора.

Я судорожно сглотнул: такого внимания к последним событиям я не ожидал. Жандармы в последние годы занимались делами, которые несли угрозу трону и государству. Нарушениями границы по Амуру обычно занималось руководство Амурского казачьего полка, Горная стража, городские исправники да полицейские урядники в станицах, в зависимости от того, на чьей территории произошло нарушение границы.

– Удивлен, Тимофей?

– Да, ваше благородие, – я предельно честным взором уставился в переносицу поручика.

– Рассказывай, Тимофей.

– О чем, ваше благородие?

– Почему ты напал на представителей китайской армии?

– Для меня они были хунхузами, которые незаконно пересекли границу Российской империи! – я прямо и твердо взглянул в глаза жандарма.

– Ты что, не видел, что на них одинаковая форма? Вооружение? Что с ними офицер? А понимал, что нападение на них может привести к дипломатическим осложнениям между нашими государствами?