Демидов задумался.
Псих психом, но умирать ему не хотелось.
– Поторгуемся?
– А что у тебя такого есть, что я сам не возьму?
– Эта стерва?
– За стерву ответишь, – решила вступить я в разговор. Меня в ответ больно пнули ногой. Попытались. Что ж я – дура, ждать, пока по ребрам прилетит?
– Молчи!
Я махнула рукой.
– Я-то помолчу. А если серьезно? Хоть расскажи, чего тебя так разобрало, исповедайся перед смертью.
Прилетело еще раз.
Благовещенский покачал головой, не одобряя такое обращение с дамами.
– Я знаю, ты Иришку не убивал. Но в ее смерти виновен все равно.
Демидов чуть расслабился.
– Не убивал. Вот как хочешь – это Гришка. Двое их было с девчонкой, Демида убили, Гришка исчез. А мне с тобой связываться не хотелось, но уж больно выгодную игру эта курица, твоя жена, предлагала.
– Что она предложила?
– Что ее ко мне пришлет, – Демидов кивнул на меня. – А у меня выбора не было, подобраться нет возможности, а время уходит, словно вода сквозь пальцы, считай, его и нет…
– Так уж не было возможности? Маша и на свой участок ездила, пропала бы в тайге, и ищи-свищи…
– Как же, – оскалился Демидов. – За ней святоши смотрели в оба глаза.
– Святоши?
Вот это и для меня оказалось новостью. Без меня – за мной следили? Хоть бы, еж, предупредили!