— Поблагодарил меня и сказал, что с него должок, — ответил я.
— Ещё вопрос. Проверочный, — Герасим настороженно посмотрел на меня и сказал:
— Деда! Нашего пса звали Полкан?
Стрелка поползла к слову «нет».
— Буян?
Стрелка дрогнула, но осталась возле слова «нет».
— Миляй?
Стрелка переместилась к слову «да».
— Точно мой деда! — радостно выдохнул Герасим и немного виновато посмотрел на меня. — Извини, Геннадий, я должен был проверить. А то вдруг это ты сам как-то стрелку дёргаешь. Теперь я точно знаю, что это мой деда. А ты не сердись, ладно?
— Я не сержусь, — пожал плечами я, — сам бы поступил точно также.
Серафим Кузьмич одобрительно засмеялся.
— Деда сказал, что долг у него. — Продолжил Герасим, — У меня теперь тоже. Я и так тебе за клад должен остался. А теперь ещё и это. Чем смогу — отблагодарю. Пока не придумал как, но знай, я человек благодарный.
— Это он правду говорит, — подтвердил призрак, — Гераська всегда таким был. И батя его, Ванька, хоть и шебутной был, но тоже благодарный. Порода такая у нас, сомовская.
— Хорошо, — кивнул я Герасиму.
— А теперь, Геннадий, извини меня, но нам с дедой поговорить надо! — сообщил мне Герасим, азартно потирая руки, — столько всего накопилось.
Серафим Кузьмич и себе возбужденно замерцал:
— Да, Генка, ты иди, а мы тут посекретничаем.
— До свидания! — сказал я и добавил, — только, Герасим Иванович, имейте в виду, сил у Серафима Кузьмича не так чтобы и много, так что долго он стрелку двигать не сможет.
— Сейчас проверим! — оживлённо сказал Герасим, пододвинул спиритическую доску ближе, а затем, вспомнив что-то, сказал мне, — Там Мария тебе молока и что-то перекусить на столе оставила. Так ты сперва иди в ту хату и поешь. Марии скажешь, что занят я. Пусть не беспокоит меня.
— Понял, — ответил я.