Агитбригада

Все стояли и терпеливо ждали, когда баба Фрося очнется. Две смерти и одно покушение — это для маленького села уж слишком. Люди были встревожены, напуганы. Все кучковались, хмуро поглядывали друг на друга и тихо переговаривались между собой.

Наши агитбригадовцы тоже были здесь, только сгрудились чуть в стороне. К ним подошли Сомов, Лазарь и хромой Фадей, который был пастухом в Вербовке и, как я понял, приходился каким-то дальним родичем жены Сомова. Я отошел в сторону, натянув старую шапку почти до бровей, и старался быть в толпе среди крестьян, вдруг что услышу.

Наконец, на крыльцо вышли покурить Гудков и Пётр. К ним сразу кинулся народ, посыпались вопросы:

— Ну что там?

— Что?

— Как она?

— Очнулась?

— Что говорит?

Пётр хотел что-то сказать, но Гудков покачал головой.

Но народ не унимался, вопросы и предположения сыпались один за другим, поднялся шум.

Гудков не выдержал:

— Пока не пришла в себя. Так что ждём, товарищи! И не шумим! — веско сказал Гудков, нервно затушил недокуренный бычок и они с Петром торопливо вернулись обратно.

Народ, получив пусть и небольшую, но порцию новостей, зашушукался с новым жаром. Все обсуждали, спорили, доказывали. Градус напряжения скакнул вверх.

В толпе я увидел отца Анфисы. Он тоже пришел узнать. Стоял бледный, поседевший от горя.

Мы простояли так ещё примерно час, я окончательно задубел, даже куртка, которую дала мне добрая Клара, не помогала согреться. И вот, наконец, из сельсовета выскочили Гудков, Зубатов, Пётр, и с ними ещё один человек, чернявый, горбоносый — как я понял, это был следователь. Они бросились в толпу, расталкивая людей, прямо к Лазарю и скрутили его за руки. Тот закричал не своим голосом. Он пинался, отбивался, но к ним подбежал ещё Жоржик, и парни всей толпой повалили его, связали и увели.

Все были в шоке.

Лазарь! Кто бы мог подумать!

Нет, невозможно! В это невозможно поверить!

Вечерело. Обычно в это время все селяне спокойно занимались своими хозяйственными делами, но только не сегодня. Вербовка гудела, бурлила и волновалась, как штормовой океан перед цунами. Люди битых полдня не расходились от сельсовета, хоть и перемёрзли. Баба Фрося пришла в себя и таки дала показания. И показания странные. Дурацкие показания. Дескать, мол, Лазарь — чернокнижник, занимался чародейством, ворожбой и всяким непотребством. И потому убил Анфису и Василия и пытался убить её.

Многие решили, что бабка сошла с ума.