Агитбригада

Чуть покачиваясь, я направился к девице.

— Девушка! Уже час я сижу и придумываю повод с вами познакомиться! — с обаятельной улыбкой заявил я, подойдя к столику вплотную, — но можно я хотя бы закажу вам чего-нибудь выпить?

— Даже не знаю… — явно растерялась она, окинув брезгливым взглядом мой неприхотливый наряд воспитанника трудовой школы.

— Да это я со съемок только вернулся. Не успел переодеться. В кино я снимаюсь, — на голубом глазу соврал я, — сами же знаете, какой там плотный график. Ведь вы же тоже снимаетесь в кино?

— Н-нет, — растерялась она. Взгляд её мгновенно преобразился на заинтересованный.

— Ужасно! — покачал головой я, — живёте с такой красотой и не снимались в кино! Я завтра же поговорю с режиссером! У нас как раз есть одна главная женская роль! Если позволите. Вы же позволите?

— Д-да, — пробормотала она, хлопая густо накрашенными ресницами.

— Нельзя лишать человечество права на счастье, — продолжал напирать я, — Они должны увидеть вас в этом фильме!

— А что за фильм? — оживилась девица и аж заёрзала на стуле.

— «Звёздные войны», — важно ответил я и добавил, — А можно я просто посижу пару минут здесь рядом с вами и помечтаю, что мы знакомы? Зато мне все в этом ресторане будут завидовать.

Девица хихикнула, и я тут же уселся рядом и сказал:

— Ваших родителей нужно объявить народными героями за то, что они создали такую восхитительную красоту! Так как вас зовут, вы говорите?

— Изабелла, — томно проворковала она.

Угум, она такая же Изабелла, как я Фердинанд Арагонский. Какая-нибудь Маруся или Оксана, — мелькнула молнией в голове мысль, но была тут же благополучно забыта.

А потом понеслось — я засыпал девицу комплементами, она млела и улыбалась. Я заказал нам выпить, и мы вполне мило болтали — арсенал пикаперского съема работал и в этом времени.

Нужно ли говорить, что это пари я выиграл и ночной кастинг на главную роль «Звёздных войн» прошёл дома у Изабеллы?

А вот утро не задалось. В школьной столовой пахло подгоревшим молоком, рыбьим жиром и щами из кислой капусты. Я сидел за столом и вяло ковырял пшённую кашу. Молочную. С пенками. Такую я ещё с детского сада моей прошлой жизни ненавижу.

Мерзость какая!

Голова болела невыносимо, гудела точно колокол в грозу.

Та, последняя бутылка шампанского явно была лишней. Жаль. Я привык ориентироваться на свой взрослый организм, каким был до попадания. А тельце этого мальчика явно не приспособлено для таких излияний. И даже молодость, и здоровье здесь не помогают. В будущем, нужно это учитывать.