– Нас выкинуло в самом пике арки переноса, – устало усмехнулся Гард. – И ты не поверишь, на какое место этот пик пришелся.
– Умм? – заинтересованно промычала я.
– На крышу публичного дома, – с самым серьезным лицом известил Гард.
Вот же… Наверное, этот Энпатыр Медная Кирка был тем еще бабником! Даже после смерти умудрился посетить бордель. А еще святой, называется…
Дракон, не подозревая о ходе моих мыслей, продолжил:
– Так что теперь саркофаг лежит в подвале сего милого заведения. Его даже пообещали сохранить за небольшую плату в два золотых. Еще три золотых ушло на грядущий ремонт проломленной крыши… – перечислил ущерб от сбора данных для моего реферата пепельный.
М-да, вот это я понимаю, собрала научный материал. С размахом, так сказать.
– Ви, ты сейчас полежи немного. Я принесу восстанавливающий эликсир.
Он ушел, а я осталась созерцать потолок. Трещины, серый камень, которого никогда не касалась побелка, – похоже, мы в каком-то ответвлении катакомб. И если зов был… Пусть даже Гард ему не поддался, но палач может пройти по нему, как по нити. А это значит, нам следует убираться отсюда, и побыстрее.
Я осталась с кучей вопросов, и ни на один из них не было ответа. А потом незаметно для себя уснула. То, как Гард вливал в меня эликсир, чувствовала сквозь дрему. А потом было ощущение полета.
В следующий раз проснулась от теплого прикосновения. Солнечный луч пробивался сквозь тяжелые шторы.
Я сглотнула. В горле было сухо, как в пустыне. Сколько сейчас времени? Который удар колокола? Который день? Я постаралась оторвать голову от подушки. Получилось, хотя не с первого и даже не со второго раза, но получилось. Я была одна.
Очнулась явно не у себя в общежитии. Комната, небольшая, со встроенным шкафом, почти таким же, какой я делила с сестрами Винсон. Вот только кровать здесь была одна. Да и в целом обстановка более презентабельная, что ли. Похоже, вот так выглядит убранство тех самых комнат общежития в крыле для аристократов.
Тело перехватывала плотная повязка. Задрала рубашку и посмотрела на свой бок. Бинты туго перетягивали грудь и часть живота, словно свидетельствуя, что мне случившееся в усыпальнице не привиделось. Голова кружилась, руки дрожали. Упрямо, схватившись за изголовье кровати, встала. Меня шатало, но шаг за шагом, словно шла по дороге длиною в тысячу полетов стрел, я преодолела путь от постели до окна. Приоткрыла штору. То, что я по наивности приняла за рассвет, было закатом. Солнце пламенело. Его последние лучи купались в золотой листве осенних кленов.
Вдалеке раздался удар колокола. Один, второй, третий… Всего я насчитала семь. На подоконнике увидела аккуратную стопку учебников, два свитка и рядом – телепортационный камень. Такой же, как и у меня.
Я была в комнате Гарда. В его постели. И, судя по тому, что было на мне, в его же рубашке.
Сколько я пробыла без сознания? Мысль о том, что надо бы найти свои вещи и как всякой порядочной ведьме дать деру, оказалась последней. Голова закружилась еще сильнее, я упала.
Сквозь пелену услышала, как мужской голос ругался сквозь зубы на глупых ведьм, а потом меня куда-то опять потащили и уложили в постель.
– Ви, что же ты за наказание такое! – Явно кое-кто думает, что его никто не слышит (полубессознательная я не в счет), и решил выпустить пар: – Ну разве нельзя было лежать спокойно? Одно слово – темная! Независимая, непокорная, своенравная, абсолютно непредсказуемая. – В голосе послышалась какая-то странная, не свойственная дракону теплота.
А потом моего виска коснулась рука. Нежно, едва ощутимо. Погладила волосы, тронула скулу.