— Твои печати… — Собственный голос казался незнакомым. — Если мы не остановимся, то ты…
Я так и не смогла сказать «сойдешь с ума». Но Эрриан понял.
Он нависал надо мной. Я чувствовала его тело. Напряженное, закаменевшее. Сильное, поджарое. Его дыхание: отрывистое, тяжелое, хриплое. Да и я чувствовала себя рыбиной, выброшенной на берег и жадно хватающей ртом раскаленный воздух.
— Впервые я хочу сойти с ума! — Признание. Короткое, как приказ. Прямое, как выстрел из арбалета.
— Но я-то этого не хочу! — вырвалось отчаянно.
Я все же вывернулась из-под него. Села, прижавшись спиной к стеллажу. Юбка задралась, волосы окончательно растрепались, лиф платья был расстегнут. А ведь на нем было не меньше трех десятков пуговичек! И когда только лунный успел?
В общем, я была истинной ведьмой не только в раздраенных чувствах, но и виде. Впрочем, Эрриан, оказавшийся почему-то без рубашки, в одних штанах и тоже с далекой от аккуратности шевелюрой, мало чем мне уступал. Скорее — наступал. На меня. Медленно подавшись вперед. Сейчас он больше всего напоминал снежного волка. Беловолосый, сильный. Даже его поза — опершись о пол руками и коленями, — тоже напоминала о диком звере.
— Эрриан. — Я сглотнула, собираясь с духом. — Я хочу тебя, но если это будут твои последние мгновения, то нет! Не такой ценой!
Печать клятвы, данной белке, недовольно нагрелась.
— А я думал, что в том и заключается твоя цель. Еще немного — и ты бы ее достигла. Ты почти свела меня с ума, ведьма. Настолько, что я об этом даже не жалею.
— Ты знал, — вырвалось у меня, рука, сжатая в кулак, ударила по пыльному полу, — о том, что я связана клятвой с Эйтой.
— Да. — Его взгляд, казалось, проникал в самую мою душу. Пристальный, неотрывный.
— Я пошла на сделку с ней в тот день, когда тебя увидела там, в трактире…
Признание. На удивление, оно далось мне спокойно. Я рассказала все. Ну, почти все. Зачем темному знать о причинах, по которым я так жаждала мести.
— Эйта сказала, что ты не жилец, и если не потеряешь разум, то через пару седмиц все равно умрешь. И я согласилась на сделку с ней… — Я судорожно вздохнула, пытаясь справиться со всем сразу: мыслями, эмоциями, пуговицами. Особенно с пуговицами. — Теперь ты меня наверняка ненавидишь и презираешь. — Я вскинула голову.
Повисло молчание. Тишина почище кладбищенской давила. Медленно, но верно вытягивала из меня нервы, как рыбак невод из воды. Я чувствовала, что еще немного — и пружина, закрученная внутри меня до предела, слетит, сорвется. А Эрриан лишь смотрел на меня. А затем протянул руку. Пальцы невесомо коснулись моей щеки.
— Нет. Я тобой восхищаюсь. Ты истинная ведьма. Но, главное, доверившаяся мне ведьма. Ты могла не оттолкнуть, всего лишь позволить тебя поцеловать. Еще раз. И я бы спятил. Окончательно и навсегда. И даже твоя клятва, данная мне, не возразила бы. Ведь я сделал бы этот шаг сам, добровольно.
До меня постепенно начал доходить смысл сказанного. И то, что Эрриан решил поставить на кон в игре с моими чувствами собственную жизнь.
— Ах ты… проверяльщик. — Я подалась вперед, закипая уже отнюдь не от страсти. — А если бы я не смогла остановиться?! А если бы ты не смог?! Гад! Сволочь! Ненавижу!
Я замахнулась, чтобы ударить его кулаком в грудь, выплеснуть весь накопившийся в душе страх. Страх за то, что могла вот так просто его потерять. И он бы позволил.