— Скажи, не тот ли это император, что за верность короне отдал приказ тебе убить Эрриана, как только он начнет проявлять признаки безумия? — прищурилась я.
Ответа мне не требовалось. Впрочем, смуглый его и не озвучил. Но посмотрел выразительно.
— Знаешь, я, конечно, далека от двора, высшего света, ни демона не смыслю в ваших темных традициях, но что-то мне подсказывает, что благосклонности вашего темного властелина стоит остерегаться едва ли не больше, чем его немилости.
— Ну… как сказать. Врагов владыка убивает сразу.
— Ага, а друзей — с отсрочкой, — невесело усмехнулась я.
— Иногда смерть — благо, — возразил темный. — Безумный маг с силой Эрриана не просто страшен. Он — бомба, которая обязательно рванет, только неизвестно, где, когда и сколько тысяч жизней унесет с собой! — И, опережая мой вопрос, добавил: — Браслеты сдерживают его магию, пока его разум ясен. А как только он сойдет с ума, они продержатся не больше пары ударов колокола. За это время я должен буду убить друга. К тому же душа безумца после смерти не уходит за грань, а развеивается туманом.
О последнем я, увы, и так знала. А вот что до силы лунного — не думала, что она такая… впечатляющая.
— Смерть иногда дар, а не проклятие, — задумчиво повторил смуглый.
— Извини, но я привыкла сражаться с Хель до самого конца. За каждого заболевшего! Так что я не разделяю твоих убеждений.
Мой взгляд упал на один из кладбищенских памятников за оградой. Да уж… Вот что значит «разговор к месту».
Пару сотен лет назад хеллвильский погост был за городской чертой, на выселках. Но с тех пор городок подрос и вобрал в себя и обитель мертвых.
Снег укутал землю. И сейчас, отворив чуть скрипнувшие чугунного кружева ворота, мы с Джеромом шагнули в мир, где досточтимым почившим горожанам надлежало вести себя чинно и спокойно.
Седые кусты. Все, сразу, до последней веточки, до самого тонкого прутика. Белые, искрящиеся серебром надгробия. И тишина. Оглушительная, поглощающая тебя всего без остатка. Именно на кладбище зима всегда чувствовалась особенно сильно. Мы двинулись вдоль могил, ища Эрриана.
Под ногами хрустел снег. А мы все брели, зайдя уже почти в самый центр. Щеки и пальцы пощипывал морозец, и я не сразу поняла, что дело вовсе не в кусачем зимнем воздухе. Нет. Это была тревога. Она разливалась окрест. Где-то совсем рядом…
ГЛАВА 8
Рев, разрезавший тишину, заставил нас вздрогнуть. А в следующий миг мы наконец-то увидели Эрриана. А за ним и свору тварей, в которой я не сразу опознала кладбищенских гримов — нежить, которая обычно не больше волка. Но эти… Они впечатляли размерами. Самый малый — с годовалого быка.
Один из гримов прыгнул на лунного, пытаясь впиться в его плечо острыми желтыми клыками. Они клацнули в какой-то пяди от Эрриана. А потом сверкнула сталь, и лунный коротким взмахом обезглавил нежить. Угольно-черная башка грима с шерстью, свисавшей сосульками, покатилась по снегу. В небо уставилась оскаленная пасть с кровавой пеной и горящие алым глаза.
Откуда в Хеллвиле гримы?! Да еще столько! И такого размера. Я же лично еще пару месяцев назад на этом кладбище в полночь луноцвет собирала. И все было тихо, спокойно, добропорядочно и групно. Никто не бегал, зубами не щелкал.
Увы, свора резко понизила уровень благопристойности сего погоста.
Все произошло в краткий миг. Эрриан увидел нас. Ну и свора тоже… увидела. Я опомнилась и, крикнув «К воротам!», сама подала пример.