Египтянка (сборник)

– Действительно… что-то в ней было от Гингемы… – Ира долго смотрела в темноту и вдруг сказала, – Тем, пошли спать.

Предложение последовало очень своевременно, потому что спонтанно сложившаяся история требовала продолжения, а его еще надо было придумать.

Они прокрались в дом. Из-за закрытой двери слышались красноречивое придыхание: – …милый… радость моя… Артем остановился, собираясь выдать какой-нибудь ехидный комментарий, но Ира приложила палец к губам.

– Давай спать, – прошептала она, – я так устала, если честно.

Пока Артем раздевался, Ира легла и сразу отвернулась к стене. …Гингема… – она не могла отделаться от ощущения, что в чем-то Артем прав, хотя в памяти возникло пухленькое лицо с ярким бантиком губ. Увидев его впервые, Ира решила, что именно эта милая женщина поможет ей адаптироваться в новом коллективе. …Насколько ж оболочка может не соответствовать содержанию! Но такого не должно быть в природе, ведь одно всегда накладывает отпечаток на другое!.. Ира мысленно удлинила Александре нос, обозначила скулы и властно сжала, сделавшиеся тонкими, губы …Вот! Это ее истинный портрет!.. Гингема… я хотела видеть ее белой и пушистой, потому что она была моей непосредственной начальницей… Как интересно все переворачивает наше сознание – как просто мы выдаем желаемое за действительное…

Губы «Гингемы» шевелились, произнося, какие-то слова, но их движения никак не соотносились с обрывками воспоминаний, и тогда вернулось безобидное лицо с пухлыми губками, только оно уже не имело отношения к человеку, предрекавшему судьбу – это был всего лишь плод воображения.

…Стоп! Но я ж помню, это Александра!.. – при упоминании имени тут же вернулась злобная старуха в высоком головном уборе, похожем на конус, – все-таки Темка прав – она, как Гингема, только колпак носила в сказке, а здесь была без него. Видно, память уже подстерлась – все-таки восемь лет прошло, а Темке я рассказывала по горячим следам… убей, не помню, когда, но это не суть важно. Так, блин, и узнаешь собственную жизнь от других. Но теперь-то я вспомнила, как она выглядела, ведьма проклятая!.. Слава богу, а я уж думала, что в двадцать пять лет стала страдать склерозом. Ни фига, все я помню!.. А лучше б забыла, но такое не забывается. Господи, как все неправильно!.. Но один день прошел и ничего не случилось, а завтра пройдет второй – так, глядишь, и привыкну. Ходят ведь люди по улицам и не ждут, когда им на голову упадет кирпич. Просто первый день самый трудный – вроде, переходишь какую-то грань… Ира зевнула, и лицо колдуньи поплыло, пока не растворилось в сером тумане сна.

* * *

Артем проснулся первым. Открыв глаза, он увидел спутавшиеся русые волосы и обнаженное загорелое плечо с еле заметной полоской от купальника. Похоже, на узкой кровати они так и проспали всю ночь, ни разу не повернувшись. Осторожно поцеловал пахнущий солнцем затылок, но в ответ услышал:

– Тем, ну, пожалуйста… я спать хочу…

Вздохнул, и выбравшись из-под одеяла, вышел в коридор. Входная дверь оказалась уже открыта, и после душной комнаты утренний воздух пьянил до головокружения.

– Привет, – Артем увидел Настю, возившуюся с керогазом.

– Привет. Слушай, ты умеешь обращаться с этой штуковиной, а то Денис забыл баллон с газом. Пошел сейчас по соседям, взаймы просить.

– Пусть лучше баллон ищет, – Артем скептически взглянул на допотопный агрегат, – а что ты собралась готовить? – он небрежно бросил в рот кусочек вчерашнего шашлыка, – по-моему, и так сойдет.

– Денис яйца купил – деревенские. Я яичницу хотела.

– Пустое, – Артем махнул рукой, – есть две части тела, которые создают нам наибольшие проблемы – голова и желудок.

– Есть еще одна, – раздался веселый голос Дениса, – но с ней у нас с тобой, слава богу, проблем нет, да, Насть? – он водрузил на табурет красный баллон, – как там Иринка?

– Спит еще.

– Да уж; вчера она выдала по полной программе!..

(Ира слышала громкие голоса, и совесть тихонько нашептывала, что неприлично лежать, когда все давно занимаются делами, но организм еще не подготовился к столь решительному шагу – пока она только открыла глаза; перевернувшись на спину, потянулась и принялась разглядывать узор трещинок и сучков, покрывавший потолок).

– У нее была уважительная причина, – заступался Артем.