Сердце вдруг сжала какая-то могучая сила, мешая ему привычно гонять кровь по сосудам; от этого немели ноги, а руки делались холодными и непослушными. Тяжелые веки медленно опускались, не желая подниматься обратно. Словно издалека, Леша услышал, как шумно открылась дверь; из тумана возник Михалыч. Его лицо сначала выглядело недовольным, потом глаза расширились, принимая удивленное выражение.
– Что с тобой? – он тряхнул Лешу за плечо.
– Сердце что-то…
– Черт!.. У тебя таблетки есть?
– Не-а, – Леша безразлично покачал головой, – откуда?..
Михалыч выглянул в комнату менеджеров, где, кроме Яны, сидела пара клиентов.
– От сердца ничего нет?.. О, спасибо!.. Под язык, да?..
Леша слышал эти слова, но они, будто не касались его; снова прикрыл глаза, потому что свет раздражал.
– Эй, Лешка! – Михалыч снова встряхнул его, – рот открой! Давай, вызову «Скорую».
– Не надо, – прошептал Леша, – сейчас само пройдет.
До сегодняшнего дня он никогда не болел настолько, чтоб обращаться к врачам, поэтому считал больницу первой станцией на пути к кладбищу. Ему казалось, что человек, попавший туда, и даже, якобы, излечившийся, уже не может быть нормальным – он уже сделал первый целенаправленный шаг к зияющей, мертвой пустоте; за ним в скором времени неизменно должен последовать, и второй, и третий.
– Не надо «Скорую»… – повторил он.
– Тогда соси таблетку. Только инфарктов мне не хватало!
Через несколько минут, действительно, стало легче. Леша почувствовал, как робко и неуверенно «мотор» набирает обороты. Постепенно стабилизирующийся пульс гулко отдавался в висках, и казалось, голова вздрагивает; даже Михалычу это должно было быть заметно.
Потом открылись глаза; Леша оглядел комнату, словно убеждаясь, что все еще находится на этом свете. Видимо, взгляд его был достаточно осмысленным, потому что Михалыч облегченно вытер со лба невидимый пот.
– Черт, перепугал ты меня. Ну, что, лучше?
– Лучше, – Леша кивнул.
– Домой отвезти?
– Не надо. Пройдусь тихонько; подышу воздухом.