— Да, ты точно обмороженный какой-то. Это же одна из самых известных песен из советских мультфильмов. В какой глуши надо жить, чтобы её не слышать? Ах да, в тайге… Эк тебя, болезного, занесло-то. Как ты там выжил без телика и без вирта? Впрочем, о чём это я? Там же, наверное, даже интернета не было? Как вообще можно жить в таких условиях?
— Спокойно и счастливо. Вообще без каких-либо проблем. Там жить как-то честнее, что ли. Умеешь добыть себе еду — сыт, не умеешь — голоден. Выводы делай сам.
— Да что ж такое-то! Тебя о чём не спроси, всё упирается в еду. Еда, еда, еда… Ты о чём-нибудь ещё, кроме еды, думаешь?
— Конечно, ещё надо во что-то одеваться. Ты, кстати, не знаешь, где здесь поблизости можно одежду с обувью купить?
— Ну ты дал! Поблизости! Да тут поблизости только сёла и деревеньки, ни одного фирменного магазина нет, где ж ты тут себе нормальную одежду найдёшь? В Москву гнать надо. А это времени немало займёт, ты это учти. Спать тогда придётся в вирте. Да и потом у тебя контракт на сколько часов в сутки?
— На пятнадцать. А почему ты против сна в вирте?
— Вот ты странный! Всеми же давно замечено, что в вирте сны не снятся. Совершенно. А какой же это сон, когда ты просто выключаешься, как прибор какой-то? Где подсознанию найти выход из клетки сознания? Как оно к тебе стучаться будет, если снов нет? Ты о нём-то подумал?
— Честно говоря, я о нём совершенно не задумывался, да и в реальной жизни не могу сказать, что часто сны вижу. В раннем детстве нередко были, а последние несколько лет даже и не припомню, чтобы мне что-то снилось.
— Совсем ты заглушил своё подсознание, зря ты так! Надо давать ему выход, прислушиваться к нему.
— А зачем?
— То есть как это зачем? Для познания самого себя, своих чаяний, желаний, устремлений, смысла жизни, наконец.
— Так я с этим и без подсознания определился.
— А если ты неправильно определился? Вдруг твоё подсознание совершенно другого хочет? Ведь будешь потом всю жизнь несчастлив. Будешь ходить на работу, как на каторгу, домой — как на дыбу. А всё потому, что вовремя не прислушался к своему внутреннему «я». Будешь потом себя корить: вот чего я, дурак такой-этакий, умного Толика не слушал, страдал какой-то фигнёй, вместо того чтобы заниматься самопознанием и стремлением к своему счастью. Как же мне теперь, бедному разнесчастному, быть да что делать? А Толика ведь рядом не будет, чтобы подсказать.
— Почему?
— Да потому, что Толик будет счастлив в отличие от тебя, а счастливым и несчастным людям обычно не по пути. Так устроена жизнь, сытый голодного не разумеет и счастливый несчастного тоже. Слава всем богам, что наконец-то твоя еда закончилась, пей свой компот, и побежали. Или компот тоже нельзя быстро пить?
Компот я выпил тоже не торопясь, несмотря на полные нетерпения взгляды Толика.
— Ну а теперь-то мы можем пойти?
— Конечно, только надо отнести подносы с грязной посудой. — Отнеся их в приёмное окно, передал большое спасибо поварам за их труд.
Толик, ожидая меня, в нетерпении пританцовывал около гардеробщика. Когда же я вышел, он схватил меня за руку со словами:
— Ну наконец-то! Побежали уже, а то я скоро лопну от любопытства.