Королева Виктория — охотница на демонов

— Лучше ведь, чем Пер-Лашез в Париже? — спросил Квимби. — Его, видишь ли, сделали по образцу парижского, так что все подумали, будто они озабочены улучшениями, вдохновляются процессом…

— Однако я не могу ничего сказать, сэр, — прервал его Перкинс, — я не был на кладбище Пер-Лашез, сэр.

Квимби начал было: «Ты не был на… А ты вообще бывал в Париже, Перкинс?»

— Нет, сэр.

— О, — сказал Квимби, потом подумал и понял, что тот и вправду там не был. С какой стати Перкинс мог оказаться в Париже?

Они шли еще некоторое время. Нога шаркала.

— Перкинс?

— Да, сэр?

— Я вот что думаю. Может быть, когда мы убьем журналиста и получим фотопроизведенный рисунок и откроем способ более надежного, постоянного скрепления твоей приставной ноги и еще усовершенствуем формулу, чтобы ты избавился в конце концов от твоей страсти к человеческому мясу… Тогда, ну…

— Да, сэр?

— Ну, в общем, мы могли бы съездить в Париж, просто мы с тобой. Почему бы нет?

Пауза. Квимби почудилось фырканье, но он счел за благо проигнорировать это. «Это было бы замечательно, сэр, — наконец произнес Перкинс, — большое спасибо».

— Разумеется, великолепно. Небольшой отдых для нас обоих. Наверное, мы его заслуживаем, не так ли?

— Да, сэр.

Шарк, шарк, шарк.

Во время этой прогулки Квимби заметил мальчика, который шел между могилами, то выныривая из темноты, то скрываясь в ней, так что поначалу лорд подумал, что ему мерещится. Но нет. Вот он появился снова. Как и мальчик у ворот, он казался покрытым сажей. Его одежда была рваной.

Они замолчали и спустя еще некоторое время подошли к центру кладбища. Сумерки сменились плотной темнотой, и хотя их глаза уже привыкли к ней, видимость была плохой. Однако у входа в катакомбы имелись факелы, правда, погасшие, так что им пришлось зажечь их. Квимби сделал это с трудом, чертыхаясь, но вот, наконец, они с Перкинсом встали у каменного входа, каждый с горящим факелом, готовые войти.

— Тебе повезло, Перкинс, что мы здесь, — шепнул Квимби. — Надеюсь, ты понимаешь, почему.

— Да, сэр, — прошептал тот в ответ.

— Мы ведь не занимаемся пустой болтовней, когда мне хочется есть, разве не так? Когда я хочу есть, то я… что я делаю, когда хочу есть, Перкинс?