Окинув путешественников каким-то непонятным взглядом, «водитель» саврасого мерина кивнул:
– Доставим в лучшем виде, вашсиятство.
Надо сказать, что возвращение Ульяны в отчий дом должно было стать небольшим сюрпризом – двенадцатилетняя непоседа долго уговаривала своего попечителя не извещать родителей о скором приезде. Загодя озаботилась подарками, смастерив довольно милые открытки и самостоятельно (ну почти…) сшив для маленького братика весьма красивые ползунки и шапочку, а также везла с собой небольшой фотоаппарат с целой дюжиной фотопленок, намереваясь поразить родителей мастерством в обращении с «Зенитом». В общем, девочка была преисполнена самых светлых ожиданий и едва не ерзала от нетерпения…
– Прибыли, вашсиятство!
Не торопясь покидать экипаж, титулованный аристократ осмотрелся по сторонам – и почти сразу же едва заметно нахмурился. Да и самой Гликерии на какое-то мгновение вдруг показалось, что новехонькое трехэтажное строение выглядит как-то блекло – так, словно бы в его стенах приключилось что-то нехорошее. Все окна занавешены темными шторами, у входа стоят несколько женщин в откровенно траурных одеждах… Пока они выгружались, один из охранников подошел к насторожившимся горожанкам и коротко переговорил, почти сразу заторопившись назад. Что именно он шепнул аристократу, гувернантка не расслышала, но после этого все они немедленно остановились.
– Когда?
– Сегодняшней ночью.
Абсолютно не понимающая причины задержки Ульяна шагнула было вперед – и тут же была остановлена рукой князя. Поглядев на замерших в любопытном ожидании женщин у входа, Александр Яковлевич как-то непонятно замялся, явно подбирая слова. Присел, упираясь коленом прямо в уличную пыль – так, чтобы их глаза были на одном уровне. Вздохнул, собираясь сказать явно что-то неприятное…
– Ваше сиятельство!
Выскочивший непонятно откуда мужчина попытался было приблизиться к оружейному магнату, но был моментально остановлен его охраной. Невнятно чертыхнулся, доставая из кармана удостоверение, сунул его в руки живого препятствия – которое уже отошло в сторону, услышав короткое:
– Пропустить.
Встав на ноги и на секунду прижав к себе девочку, уже начинающую подозревать что-то нехорошее, князь тихонечко попросил:
– Подождешь меня в гостинице?
– Дядя Саша… Что-то с мамой, да? Или с братиком?
Попытавшись хоть немного отстраниться и потерпев в этом полную неудачу (слишком уж сильно вцепились в него девичьи пальчики), работодатель Гликерии тяжело вздохнул и положил обе руки на тонкие плечики Ульяны, вновь прижимая ее к себе.
– Случилось, Уля.
После чего перевел взгляд на так торопившегося к нему мужчину и неохотно распорядился:
– Подробности!
– Марыся Адамовна нищим да разным голодающим попечительствовала – с год уже кормила-поила их и… привечала всяко, одним словом. От кого-то из этой братии холерой и заразилась.
Двенадцатилетняя девочка замерла, оцепенев.