— Все плохо? — тихо спрашивает Лиля, и глаза ее тускнеют. — Да?
Глава 6. Наша дочь тебя не простит
У меня язык во рту окаменел, а глотку схватил спазм. Я не могу выдавить из себя ни слова.
Лиля переводит взгляд с меня на Матвея. Глаза тусклые и обреченные. Я хочу ее схватить, утащить и спрятать. Накрыть одеялом, прижать к себе и укачать, как младенца.
— Вы этого мне не скажете, — шепчет она. — У нас же с вами все иначе. Не так, как у других.
— Лиля, — Матвей закрывает глаза. — Прости меня…
— Нет, — ее голос становится тише, и она в ужасе смотрит на меня, — нет… мам…
— Мы тебя любим, Лиля, — глаза болят от слез, что скатываются по моим щекам. — Я и папа тебя любим. Сильно, солнышко, но…
— Нет, — она в ужасе отползает, будто мы обратились в двух чудовищ. — Замолчите.
— Мы… — сипло отвечаю я. — Лиля… Милая… — задерживаю дыхание на несколько секунд и с трудом выдавливаю из себя. — Нас ждет развод. Такое бывает.
— У нас не бывает, — Лиля не моргает. — Мы другие. Нет. Вы любите друг друга. Вы не все. Вы, как оборотни… — она всхлипывает. — Как истинная пара… Вы не сможете друг без друга.
Мне тоже всегда нравилась эта идея истинности в книгах, которые Лиля читала. Крепкая связь, что предначертана самой судьбой и которая тянется через вечность яркой нитью и связывает сердца и души.
Но мы не в сказке. Мы в реальности, а в реальности мужчины предают семьи ради сомнительного удовольствия. Они уходят, бросают детей, делают больно женам. И я уверена, что истинность в книге придумали женщины, которых не раз предавали, и только магия может обуздать бессовестных мужиков.
— Лиля… я… — Макар закусывает губы, медленно выдыхает и поднимает взгляд на нашу бледную дочь, — это моя вина.
— Не-а…
— Да, — его глаза темнеют. — Моя.
— Нет, — упрямо повторяет Лиля.
— Я изменял, — глухо отзывается Матвей, и взгляда не отводит. — Я изменял твоей маме.
Сердце — тонкий фарфор. И оно идет трещинами. Ресниц Лили вздрагивают, губы дрожат.
— Мама права, — голос у Матвея тихий и блеклый, — я должен быть с тобой честным, как бы это ни было больно.