Пастух выходит, и торопливо за ним семеню. В коридоре нагоняю и шепчу:
— Спасибо тебе. За все.
Он оглядывается и улыбается:
— Пожалуйста, — продолжает путь и у лестницы вновь оборочивается, — и пусть Лиля фотографию мне тоже пришлет.
***
— Дрыхнут, — Лиля сует мне под нос смартфон, а на нем фотография, которая запечатлела спящих на одной кровати Матвей, Юрченю и Барона. — Опять дрыхнут.
Кусаю морковку и громко ей похрустываю, разглядывая снимок. Он вышел теплым и уютным. Лиле удалось схватить тень послеобеденного сна, который пронизан любовью и усталостью.
— Я ревную, — прячет телефон в карман.
Протягиваю ей вторую чищенную и вымытую морковку:
— Я иногда тоже. А я его родила. И с тобой также было, — смеюсь. — И, кстати, до сих пор есть, если что. Я поэтому никогда тебя не спрашивала, кого ты больше любишь, чтобы не услышать “папу”.
— Я вас одинаково люблю, — Лиля охает и грызет морковку.
— Ты всегда была и будешь папиной дочкой, — притягиваю ее к себе и целую в висок, — и ты сейчас можешь пойти, аккуратно спихнуть Барона на пол и занять его место под боком папы.
— Я с тобой побуду, — поднимает взгляд. — Давай ужин закажем, а сами сериал посмотрим?
Задумчиво взираю на картошку, которую собиралась чистить, и хмыкаю:
— А давай, — смотрю на Лилю, — а еще… давай-ка мы поищем тебе фотоаппарат, а?
Лиля распахивает глаза и удивленно приоткрывает рот.
— Я думала сама выбрать, — поправляю ворот ее футболки, — но я в этом ничего не понимаю, а консультанты могут что-нибудь не то впихнуть. Ты мне тыкнешь пальчиком, что надо купить, а потом я подкачу к папе и… он через пару недель проснется с мыслью, что надо любимой доче купить именно этот фотоаппарат на день рождения. Или… — внимательно вглядываюсь в ее глаза, — я не угадала, и ты не хочешь заниматься фотографией?
— Угадала, — шепчет Лиля. — И у меня есть кое-что на примете. Только убеждать папу в его решении придется долго.
— Думаешь, я не справлюсь?
***