— Ждет, — глухо огрызается Лиля и оглядывается. — Может, скажешь, чего ты вдруг вскочил?
— Иди.
Лиля смотрит на меня, и я слабо улыбаюсь ей на прощание.
— Я хочу забрать пиццу, — она решительно разворачивается, игнорирует гневный взгляд Матвея, бежит к столику и вскидывает руку, привлекая внимания официанта. — А можно мне коробочку для пиццы?!
— Лиля!
— Я пиццу заберу и поедем! — оборачивается на Матвея.
— Я жду тебя в машине, — Матвей затягивает галстук, похрустывает шейными позвонками и шагает к выходу.
Он разъярен. Он шею разминает, когда его распирает от гнева.
— Вы когда успели поругаться? — Лиля недоуменно смотрит на меня. — Я же с вами тут была. Или вы уже вышли на уровень телепатии?
К столику подплывает официант и протягивает картонную коробку, которую Лиля тут же выхватывает.
— Мам.
— Что?
— Что происходит? — закидывает в коробку куски пиццы и засыпает к ним остатки картошки фри.
— Хочу задать тот же вопрос, — смотрю перед собой пустым взглядом.
Я не стану сейчас вываливать на Лилю новость, что милая и любимая тетя Ия ждет ребенка от ее отца. Да я даже не знаю, как все это правильно подать, чтобы у моей дочери не случилось истерики.
Все могло быть сегодня иначе. Мы бы поужинали, беспечно потрепались о какой-нибудь ерунде и посмеялись. После я и Матвей закинули бы Лилю к ее подружке и решили бы вечер провести за уютным просмотром какой-нибудь мелодрамы. Я бы заснула на его груди, накрытая пушистым и мягким пледом.
— Или поругались до кафе?
— Лиля, иди.
Я готова сорваться на крик, который разрывает мои внутренности острыми когтями.
— Из-за чего поругались, мам?