– Рапорт перепишешь.
– Так точно!
Слегка поостыв, Игорь Владиславович решил ограничиться устным внушением. На этот раз. Все равно ведь ротный (тьфу, черт, ну то есть приказчик!) где-нибудь и в чем-нибудь провинится. Вот тогда – что называется, по всей строгости внутренних инструкций, с песочком и от всей души!..
– Свободен.
– Так точно!!!
Оставшись в одиночестве, Дымков привычным жестом потянулся рукой за луковицей часов – но тут же спохватился и недовольно поджал губы. Увы, любимые жилеточные «Павел Буре» потребовали внимания и заботы часовых дел мастера, так что пришлось довольствоваться нелюбимым наручным хронометром… Чтоб его! Как кандальный браслет на руке, ей-богу!.. Вздохнув и немного поразмыслив на тему: «Как бы скоротать время до встречи?», – он пододвинул поближе рапорт и оглядел стол. Затем недовольный взгляд скользнул по полкам на стенах, а напоследок – по всей невеликой комнатушке охотничьей заимки. Но ни чернильницы с пером, ни даже самого завалящего огрызка карандаша в пределах видимости так и не обнаружилось. Конечно, можно было просто переложить решение проблемы на подчиненных – но, во-первых, их еще попробуй быстро найди! Директор еще только въезжал в ворота базы номер семь (она же охотничья заимка Лосиная), а местные егеря уже были в курсе, что начальство ныне сильно не в духе. А во-вторых, подниматься и выходить из хорошо протопленной комнаты на трескучий январский мороз было откровенно лениво.
– Да чтобы вас всех медведь поцеловал!..
С неохотой вытянув из нагрудного кармана небольшой футлярчик с подарком уже своего начальства, молодой управленец высвободил из бархатных теснин нежно-фиолетовый цилиндрик чернильной ручки, украшенной элегантной платиновой вязью. Конкретно этот «Паркер» был Игорю не просто дорог – он был по-настоящему уникален, и не только личностью дарителя. Материалом для ручки послужил бивень всамделишного доисторического мамонта, пару лет назад случайно откопанного одной из геологических партий возле горного массива Ургул[66]. Крупный самородок с металлом, часть которого ныне красиво сплеталась по ручке в тонкие узоры – тоже был найден практически в двух шагах от места последнего упокоения бедного животного. Уникальное совпадение! Геологи не раз поминали добрым словом «слона в шубе», умудрившегося откинуть хобот аккурат возле крупного месторождения платины…
– Гр-рамотей, мать его!..
Полуметрового куска одного из бивней, изрядно минерализовавшихся за десяток тысяч лет нахождения в земле, хватило только на три десятка статусных аксессуаров. Одну ручку случайно запороли мастера Карла Фаберже во время работы с платиной (надо было в фирму «Болин»[67] отдавать!), еще дюжина разошлась внутри директората Компании вместе с сертификатами, подтверждающими их уникальность – что сразу же породило волну чернейшей зависти. Остальные произведения искусства бесследно исчезли. Как, впрочем, и сами бивни. Точнее… Ну, не совсем бесследно: просто князь Агренев больше никому не делал столь дорогих подарков. Пока не делал.
– «Тупое воздействие твердого вещества» – это ж надо же?! Где только таких слов нахватался…
Задумчиво похмыкав, управленец решил слегка развлечься (заодно скоротав время) редактурой того самого рапорта о «случайном обнаружении жертв нападения китайских бандитов», – разумеется, без особой пристрастности. В конце концов, помощники у хабаровского полицмейстера тоже не блещут выдающимися литературными талантами.
– Игорь Владиславович, не прикажете ли чайку? Или чего покрепче?..
Предложение смотрителя заимки было немедленно и благосклонно принято.
– Может, тогда и перекусите чем бог послал?
Небрежно отмахнувшись, Дымков в очередной раз поглядел на часы. Затем нервно побарабанил пальцами по буковым плахам столешни, и о чем-то глубоко задумался – почти не замечая, как перед ним возник чай в резном деревянном подстаканнике, графинчик с темно-коричневой настойкой на кедровом орехе и кое-каких таежных травах, и небольшая тарелочка с копченой олениной. Даже журчание «кедровки» о донышко граненой стопки не заставило его отвлечься от мыслей… или тревог? Пожилой смотритель заимки как никто другой знал, что у больших людей и проблемы бывают соответствующие. Правда, в данном конкретном случае он не угадал: директора-распорядителя Дальневосточной компании заботила вовсе не скорая встреча с давним деловым партнером – хотя она и была, скажем так, внеплановой. И не судьба двух японских шпионов-неудачников. Кстати, действительно имевших отношение к этнографии! Это вам не прошлые «простые путешественники», старательно скрывающие армейскую выправку и кое-какие специфические
– Не прикажете ли газеток свежих, или журнальчиков?
– Все-то у тебя есть, Трифон Андреевич…
Фельдфебель Пограничной стражи (бывший, понятно) издал невнятный звук, который вполне можно было понять как: «Да, я такой!». – В свои пятьдесят с хвостиком лет, седой отставник мог похвастаться тремя вещами: во-первых, солидной коллекцией медалей и благодарственных значков, среди которых был весь набор наград за беспорочную службу. Во-вторых, дюжиной шрамов на теле, в том числе и того характерного вида, который остается после «свинцовых пилюль». Ну и, в-третьих – особым к нему отношением (и доверием) со стороны бывших сослуживцев по Олькушскому пограничному отряду.
– Неси, чего уж.