Дикий

Гном появился во весь рост у меня перед глазами с частью магазина. Правда, смотрел он на свой коммуникатор, а не мне в глаза. Видать, его сеть не тянула такое изображение.

– Здорово, пропащий, – пробасил он. – А ты что в очках, и прическа классная?

Волосы у меня действительно были патлами, причем засыпанные вековой пылью. Можно сказать, были дреды. Комбинезон чистил тело, а вот голову не мыл.

– Из подземелья только вылез. Малой жив?

– Жив, жив. Догадался не двигаясь просидеть, пока молотило, сейчас проводником с экспедицией ушел. Правда, в другом месте прорыв делают. Вполне успешно. Это ты рванул туда, где сложнее всего. Туда даже на танках боятся ездить.

– Так вроде там едва зоны обнаружения соприкасаются?

– Зоны-то едва соприкасаются, зато там тяжелое вооружение. А где экспедиция прорывается, там пара гаусс-пушек да игольные турели раскиданы. Они, кстати, руины с космоса рассмотрели и туда двигаются.

А вот это очень плохо.

– Я вышел из подземелья, а проходов нет.

– На лифте? Как лифтом смог воспользоваться? Нейросеть нашел? Так ты нам, друг, как раз на опыты и нужен.

Тут я увидел, как у Гнома в магазине опять закрываются ставни.

– Слушай, ты чего завис? Только не говори… А хотя ты же мне в глаза смотришь, а не на коммуникатор. Это получается, я у тебя в полный рост перед глазами. Такое могут тянуть только дорогие нейросети стоимостью под миллиард. Ты с какого подземелья вышел, не с лабиринта? Только не говори, что установил себе нейросеть древних!

– Похоже, у меня проблемы… Как ты говоришь, со свежего трупа нейросеть легко снимается?

– Ну, тут могу успокоить, твоя не снимается, и снявший погибает часто. От совершенно случайных событий, кстати.

– А ты откуда про лабиринт знаешь? И сети… Что, часто находят?

– Да нет, не часто, но достаточно, под тысячу разумных с ними ходило или ходит. Тут даже на продажу эти сети не идут. Может поставить себе только тот, кто лабиринт честно прошел. Иначе или смерть в мучениях, или мозг она выжигает, овощем делает. Только вот ставят обычно в медкапсулах все равно. Иначе лучше не ставить, говорят, муки страшные при установке. Ты что, без медкапсулы ставил?

Я грустно вздохнул:

– Лучше тебе никогда не узнать, как она ставится. И что мне ожидать? На опыты не разберут? Охоту не начнут?

– Лучше, конечно, не афишировать. На опыты не разберут. Тут легенда ходит, что все причастные к опытам – ученые, врачи, охрана – умирают тихо, кому кирпич на голову упадет, кого током стукнет. Хотя, может, и специально слухи пускают, чтобы такие, как ты, не скрывались. Последний раз двенадцать лет назад арварец какой-то себе установил. Пошумели в прессе и забыли. Вроде живет до сих пор, никто его не трогает. Не, так-то, конечно, серьезные люди заинтересуются, пару вопросов тебе зададут, но неволить не будут. Даже контрактов тебе никто не предложит. Там опять легенды о проклятьях на голову нанимателя. А так – что с вас взять, баз знаний-то нет, вы даже языка древнего не знаете, нейросеть-то на родном языке всегда распаковывается. Вы больше проклятыми считаетесь.

Значит, об этом молчать нужно.