– Чего? – обернулся тот ко мне.
– Я говорю, меня орденом Красной Звезды наградили, – буркнул я под нос.
– Да ладно, какая разница, – воскликнул Валера. – Главное, орден.
Лев Абрамович грустно посмотрел на него, покачал головой и сказал:
– И этот поц мой заместитель! Вай-вай, куда движется мир.
Потом встал из-за стола и подошел к нам. Внимательно оглядел меня с ног до головы и торжественно произнес:
– Молодой человек, не знаю, за что вас наградили, но в наше мирное время командование орденами не разбрасывается. От всего нашего коллектива и от себя лично поздравляю с высокой правительственной наградой.
Он долго тряс мою руку в неожиданно сильном рукопожатии, а затем пригласил за стол. Затем, нажав кнопку селектора, произнес в него:
– Раиса Витальевна, будьте любезны, принести нам набор номер три.
Из селектора донесся изумленный вздох и слова:
– Один момент, Лев Абрамович.
Через пять минут секретарша появилась с небольшим подносом. На нем стояла бутылка КВ, лежали два лимона. На отдельной тарелочке красовались десятка полтора тарталеток с черной икрой.
Как заправская официантка, секретарша быстро расставила рюмки, нарезала лимон, все это она делала, недоуменно разглядывая мою физиономию. По выражению ее лица можно было без труда угадать ход мыслей: «Что это за молодец, из-за которого Лев Абрамович так расстарался?»
Когда она вышла, Шмуленсон закрыл двери плотней и скомандовал:
– Валера, наливай.
Через три рюмки, когда атмосфера стала более дружеской, я сообщил, что собираюсь поступать в пединститут.
Оба торгаша тут же бросились уговаривать меня не делать такой глупости и поступать в институт советской торговли.
Я продолжал стоять на своем, но намекнул, что хотел бы во время учебы в свободное время работать.
В этот момент Валера неожиданно отставил рюмку и, глядя на Шмуленсона, спросил:
– Вы тоже об этом подумали, Лев Абрамович?