«Ну, двойку – это вряд ли, – скептически подумал я. – А с тройкой пройду по-любому».
«Да, учеба поставлена по-серьезному, не сачкуют преподаватели, – пришел я к такому выводу после третьей пары. – И все это удовольствие в течение месяца стоит восемь рублей. М-да, репетиторы в моей первой жизни плачут и рыдают».
– Куда сегодня пойдем? – обратилась ко мне Женя, когда мы вышли на улицу.
– Пойдем посмотрим, как выглядит место, где мне придется вскоре работать, – сообщил я.
– Ты собираешься работать? – удивилась девушка. – И сможешь найти для этого время?
– Конечно, – ответил я и, взяв спутницу под руку, повел в сторону гостиницы.
Пройдя мимо равнодушно глядевшего на нас швейцара, мы оказались в прохладном после улицы вестибюле. Подойдя к стойке дежурной, я представился и спросил, как пройти в валютный бар.
– Ох, там еще ремонт в полном разгаре, – поморщилась женщина в форменной одежде, – не на что там еще смотреть. И вообще, кому идея в голову пришла еще один бар открывать? И так финны по приезде сразу нажираются, как свиньи, а будут еще больше. После них все туалеты заблеваны.
– Зато теперь будут за марки нажираться, – сообщил я. – Нашей стране валюта нужна.
– Ой, хоть ты, парень, мне лекций не читай, – сообщила дежурная. – У меня и так от них голова болит. Как с прошлого года организованные туры иностранцев сделали в Кижи, так от лекций и собраний не продохнуть.
Даже сюда, в вестибюль, доносился стук молотков и визжание пилы из помещения бара.
– Ладно, – обратился я к подруге. – Раз смотрины не удались, пойдем в кафе-мороженое.
Женя между тем смотрела на меня как на полубога.
– Саша, – прошептала она с придыханием. – Ты будешь работать барменом в валютном баре!!
«Блин! И эта туда же, – подумал я с досадой. – А ведь если поступлю, девчонки на курсе как узнают, где я работаю, охоту на меня устроят. А мне, честно говоря, это надоело еще в первый год работы. Интересно, есть ли сейчас девушки, которым безразлична моя профессия?»
Немного подумав, я и сам понял, что есть. Только они не ходят по барам. Но Женька явно к ним не относится.
Когда Борис Семенович Гордин пришел домой, там раздавались звуки музыки. За закрытыми дверями в комнату дочери на рояле игралась «Аппассионата».
– Чего это она? – спросил он у жены, кивая на дверь.
– Нашла себе мужа, – ответила та, нервно улыбаясь.
– Это кого, не Сапарова ли?