— Вооружены чем?
— Копья у всех с наконечниками костяными. Вот как у нее — точь-в-точь, — указал на все еще плачущую Дину. — Еще двузубец специальный таскают, но это только против диксов. Один ловит на него, остальные по-быстрому дыры делают. Если дикса проколоть в нескольких местах, то быстро падает. Пара сеток из кокосовых веревок есть — тоже против тварей хорошо работают. Удобная вещь, но одноразовая: если накинул, то стащить ее в бою уже не сможешь. Два лука есть бамбуковых у штрафников. Но тетивы они натянуть не успеют, если внезапно нападем. Постоянно внатяжку их держать нельзя — дерево ослабнет. Даже если натянут, стрелы все равно не отравленные. Они тростниковые, с наконечниками из рыбьих костей, легкие — попасть издалека такими мало кто умеет, а раны сильной не наносят. Меч еще деревянный есть и дубинка. Ну и ножи костяные у каждого.
— Твои ребята как? Драться смогут?
Лицо Сашка скривилось в невозможной гримасе. В ней было все: ярость, злоба, жажда мести, страх и неистовая надежда:
— Смогут! Вы даже не представляете, как смогут! Но нам бы оружие какое-нибудь!
Муса покосился на заросли, кивнул:
— Бамбука здесь полно — выберем палки сухие, наточим по-быстрому, и будет вам оружие. Мы уже здесь так нашумели, что несколько ударов топорика хуже не сделают. Да и ножик есть — им хоть и труднее работать, но тоже можно.
— Надо по несколько копий каждому сделать — бросать их вместо дротиков, — предложил Макс.
— Дельная мысль, — согласился Муса и, обернувшись к народу, собравшемуся у края промоины, спросил: — Ну а вы драться будете? Или в поселок пойдете? Уговаривать никого не стану, но сами слышали, что там делают с пленными.
— Будем, — вразнобой ответили Жора, Снежок и Ботан.
Макс просто кивнул, а Олег подкинул копье в руке и, по своему обыкновению, ответил несерьезно:
— Знаете — я всегда мечтал стать хорошим танцором, но за такую цену не согласен!
Дина, не переставая плакать, внезапно кивнула:
— И я буду.
— А тебе-то зачем? — удивился Муса. — Иди назад одна — воды не дадим, но на кокосах до поселка спокойно доберешься. Держись подальше от островков, и диксы вряд ли поймают. Скажешь, что нас тритоны сожрали, и никто даже не удивится — такое здесь бывает.
Девушка покачала головой:
— Нет. Если вернусь одна, Люц не поверит. Он заставит все рассказать. Даже если ничего не скажу, он все равно убьет этих девочек. Не поверит мне ни за что. Его невозможно обмануть. Вы его не знаете — он их точно убьет. Да я и не хочу туда. Нечего мне там делать. Я никогда с ними не хотела быть. Но куда мне деваться было? С вами тоже плохо, но лучше уж умереть без воды, чем назад. Если возьмете… Вот, — подняв свое копье, она протянула его Максу: — Бери. Оно лучше твоего — наконечник из кости морского ящера. Готы носят панцири тростниковые — без такого наконечника их очень трудно проткнуть.
— А ты?
— А я твое возьму. Можно?
— Конечно. Слушай, но ты бы подумала. Мы и правда можем умереть на рифах без воды, или диксы достанут. Зачем тебе так рисковать? Ведь не может Люц мысли читать — обманешь, если постараешься. Еще и похвалит за то, что мы пропали: готам меньше работы. Нас смогла обманывать — вот и его сможешь.