Утром договорить не удалось и на рифах тоже.
На этот раз заминок с дневным заданием не было — Рыжий подошел к Максу, когда тот дожевывал остатки завтрака:
— Значит, так. Сегодня будешь пахать в команде Большого. Готовь ноги — далеко придется идти.
— Раз надо, то пойду. Жора тоже там будет?
— Зачем этот балабол там нужен?
— Я привык с ним…
— Да? — Рыжий на миг задумался, а потом кивнул: — Ну раз у вас такая великая любовь, то пусть тоже идет — мне без разницы кого посылать балластом. К тому же его к тебе приставили, как к новенькому, грех разлучать. Только не потеряйте по дороге — этот пентюх на ровном месте может ноги сломать.
Макс не знал, какая работа им предстоит, но, учитывая наличие в команде «элитного муравья», надеялся на нечто серьезное. Если это не повышение ранга, то как минимум неплохой шанс упрочить репутацию профессионала-пловца. Он не сомневался, что придется много и глубоко нырять — иначе почему взяли именно его?
Большой разговорчивее не стал и предстоящую работу обрисовал смутно:
— Значит, так: быстро собираемся и идем. Мы с тобой пустые корзины потащим, чтобы силы сохранить: нам нырять глубоко. У остальных будет вода и жрачка — обеда нам туда не принесут. Назад как получится: если много наберем, тогда и нам груз достанется. Если нет, то сами поволокут. Работать-то нам — они просто носильщики. Посмотрим сегодня, как хорошо ты ныряешь…
Помимо Макса, Жоры и Большого в команде было два уже знакомых ему мальчишки: Снежок и Ник. Именно их он встретил первыми на пути к острову, но после этого не сталкивался, если не считать завтраков и ужинов. И еще был один постарше, но общаться с ним не доводилось, даже имени его не знал — лишь прозвище: Чукча. Невысокий коренастый парень лет семнадцати, со скуластым лицом и узкими глазами.
Сборы были недолгими. Большой лично выдал каждому по корзине, придирчиво выбрав их из кучи под навесом на задах кухни. Затем прошли через Пустой мыс, и далее уже привычно: мелководье, рифы, прыжки по камням, натужные шаги через сопротивляющуюся толщу воды. Они удалялись в сторону, противоположную бую. Макса это радовало — чем дальше от места обитания Анфисы, тем на душе спокойнее.
Интересно: за чем они будут нырять, если им на двоих четверку носильщиков выделили?
Сутки в этом мире не совпадали с земными. Макс не знал, какова разница, но, похоже, чуть длиннее: минут на сорок или около того. Папин подарок продолжал исправно тикать — прошло почти три часа, прежде чем группа добралась до цели. По местным меркам очень приличное расстояние — теперь понятно, почему обед с собой понесли.
Большой остановился на краю рифовой гряды, молча разулся, сел на край, свесил ноги в воду. Макс последовал его примеру — и отдых отличный, и можно спокойно осмотреться.
Впереди простиралась круглая заводь, со всех сторон стиснутая невысокими рифовыми грядами. Почти посредине над водой выступал торец огромного цилиндра. Он возвышался над водой сантиметров на двадцать, а диаметр его был не меньше десяти метров. Поверхность грязная, но Макс не сомневался — это очередной металлический объект, неизвестно кем и неизвестно для чего поставленный.
Большой начал пояснять:
— Здесь очень глубоко — метров пятьдесят, если не больше. Эта штука, наверное, до самого дна тянется. На ней мидии любят жить. Мы время от времени приходим и собираем их. Когда первый раз здесь были, набрали очень много, но потом все меньше и меньше получалось. Мидии растут медленно — не даем мы им становиться большими. Я хорошо ныряю, а ты, Макс, говорят, еще лучше. Вот и проверим: если достанешь до глубины, где никто еще не собирал ничего, то добыча будет офигенной. Сможешь?
— Попробую, — уклончиво ответил Макс и уточнил: — А мидий носильщики будут на берег оттаскивать?
— Тут на рифе плотик жердевой спрятан — пару груженых корзин выдержит. Наше дело наверх вытаскивать, а ребята на берег будут отправлять. Как очистим все, что сможем, так и пойдем назад.