— Станислав доложил? — Ленка посмотрела на меня испытующим взглядом.
— Нет, он молчит, как ты и приказала. Пожалуйста, больше не отдавай таких приказов слугам — ты его вынуждаешь либо пойти против главы семейства, либо нарушить твой приказ. Он сейчас ходит и мучается. Ты его поставила в очень сложное положение, да и меня тоже.
— А тебя-то каким образом? — удивилась она.
— Если я скажу ему, что он сделал правильно, то этим подорву свой авторитет — значит, можно от меня что-то скрывать. Если я скажу, что он должен был доложить, то подорву твой авторитет — значит, твои приказы выполнять необязательно. Вот мне и приходится делать вид, что я ничего не знаю.
— Да, нехорошо получилось, — она смутилась. — Я просто испугалась, что ты будешь меня ругать за то, что я позволила в себя выстрелить.
— Не будь ты такой уставшей, я бы, пожалуй, тебя и поругал, — я снова поцеловал её в макушку. — Может, потом ещё и поругаю. А Станиславу скажи, что ты всё уладила со мной, и что к нему претензий нет. Нечего его дальше мучить.
— Скажу, — виновато отозвалась Ленка.
— А вот Калину ты пристрелила, пожалуй, напрасно.
— А что с ним нужно было делать? Если бы я передала его Станиславу живым, конец ему был бы тем же самым, зато каждая собака знала бы, что он в меня стрелял.
— Пожалуй, ты права, — признал я, немного поразмыслив. — Потом всё равно про это узнают, конечно, но потом это будет просто любопытный факт, а сейчас это было бы сенсацией, про которую вся дружина бы гудела.
— Вот-вот, про это я и подумала, — кивнула она. — Ну и для десятка воспитательный эффект получился огромный. Я, кстати, так и не поняла, на что он рассчитывал.
— Рассчитывал уйти, конечно. Положил бы весь десяток мордами в снег, забрал бы у них винтовки, чтобы его не пристрелили при отходе, а забор там недалеко, и перелезть его совсем несложно. Наверняка он думал, что из-за простого десятника его особо искать не будут. Мы бы, конечно, искали его и из-за простого десятника, но вряд ли он так уж много о нас знал. Скорее всего, судил по обычным вольникам.
— Ну, наверное, так, — согласилась Ленка. — А всё-таки — кто тебе доложил?
— Ты думаешь, мне кто-то один доложил? — усмехнулся я. — Мне пришло четыре рапорта. Какой бы из меня был начальник, если бы я полагался только на Станислава? Понимаешь, человек всегда фильтрует информацию, и если ты полагаешься только на отчёты начальника подразделения, ты обрезаешь себе доступ к реальной картине. Тебе, кстати, тоже надо об этом задуматься — тебе должны докладывать все архивные до единого, а ты сейчас смотришь исключительно глазами Марины.
Ленка задумчиво покивала.
— Кстати, — вспомнила она, — мой заместитель видел, как я разговаривала со Станиславом, и похоже, сделал какие-то выводы насчёт меня.
— Донат Рощин? Ты присмотрись — будет он болтать или нет. Если будет ещё и молчать об этом, значит, действительно умный. И вообще, понаблюдай за ним, он выглядит неплохим кандидатом в список кадрового резерва.
— Ты что — следишь за всем, что я делаю? — она с подозрением посмотрела на меня.
— Не за всем, конечно, но слежу, — признался я. — А как иначе? Я за тебя очень переживаю.
— Я гляжу, зачастил ты ко мне, Кеннер, — с усмешкой заметил князь. — Ну заходи, раз пришёл.