— Хорошо, я поговорю с князем, — нехотя согласился я, не будучи вполне уверенным, что для меня это кончится хорошо. — Если он, конечно, захочет меня выслушать. Что вы собираетесь ему передать?
— Наша ветвь, которая не участвовала в авантюре Остромира, выделится со сменой фамилии и останется в княжестве. Мы готовы принять определённый контроль со стороны князя. Остальные переведут их долю имущества в деньги и покинут княжество.
Я бы назвал это полной капитуляцией, впрочем, это капитуляция на хороших условиях, и это явно лучше того, что их ждёт в ином случае. Вопрос только в том, согласится ли на это князь, но это меня уже не касается.
— То есть вы хотите расколоть семью? — поинтересовался я.
— Мы уже раскололись, — хмуро ответил Грек. — Вы же видите, что мы не в состоянии даже прийти к согласию относительно нового главы. Уже ясно, что и не придём.
— Ну что же, я передам ваше предложение князю, — согласился я. — Но не ждите от меня какого-то заметного содействия, просто потому, что для князя моё слово весит очень мало. Я не прибедняюсь, это так и есть.
Глава 16
Селектор коротко пискнул, и раздался голос секретарши:
— Госпожа, к вам почтенный Антон Кельмин.
— Я его жду, пусть заходит, — ответила Кира.
— Вызывали, госпожа? — спросил Кельмин, заглядывая в кабинет.
— Да-да, заходи, Антон, — рассеянно отозвалась Кира, роясь в бумагах. — А, вот он где.
Она положила перед собой какой-то документ, пристально взглянула на Кельмина и начала зачитывать официальным голосом:
— Приказ господина. Антону Кельмину, — (сердце Антона непроизвольно пропустило удар). — Пункт один. Назначить вспомоществование в размере десяти тысяч гривен в качестве компенсации физических, моральных и имущественных утрат, понесённых на службе семейства. Пункт два. Вычесть пять тысяч гривен в качестве штрафа за действия, повлёкшие вышеперечисленные утраты. Так, вроде о тебе всё, остальное о семье того ратника.
— Спасибо, госпожа, — с признательностью сказал Кельмин.
— Благодари не меня, благодари господина, — строго сказала Кира. — Это он наказывает и награждает. — Голос её смягчился, и она продолжила уже другим тоном: — Я тебе вот ещё что хочу сказать, Антон. Прими дружеский совет — сделай выводы из происшедшего. Господин очень тебя ценит, но он больше не потерпит неподчинения приказу.
— Я сделал выводы, — серьёзно ответил Кельмин. — Этого больше не повторится. И всё-таки спасибо, госпожа — за дружеское участие.
— Хорошо, хорошо, — смутилась Кира. — Вот здесь распишись и можешь быть свободен. Деньги девочки на твой счёт уже перечислили.
Ночью опять, как всегда неожиданно, разыгралась метель, и снега она насыпала порядочно. Коммунальщики расчистить дороги к утру, естественно, не успели, да они и расчищали-то в первую очередь маршруты общественного транспорта. Словом, к князю я опаздывал, и по лестницам в Ярославовых Палатах мне пришлось подниматься уже бегом. Решительно отворив дверь княжеской приёмной, я стремительно ворвался туда, и не выскочил обратно лишь потому, что растерялся от неожиданности.
В приёмной стоял ор. Точнее, орал только князь, а его собеседник — здоровенный жрец с золотым знаком Перуна на груди, — гудел в ответ что-то несогласное. Секретарь князя спокойно листал какие-то бумаги, как будто происходящее было в порядке вещей.