— Не надорвусь, — заверил его я. — В моих силах полностью закрыть для вас доступ в Рифейск. А ещё я могу отлавливать ваших людей и заставлять их работать в счёт погашения наших убытков. Да и родственники, думаю, мне в этом помогут.
— Какие ещё родственники? — тупо переспросил он.
— Вы что, даже не выяснили, с кем разговариваете? — удивился я такому вопросу. — Я родной внук Ольги Ренской, Матери рода Ренских. С чего бы Анна Ренская вдруг стала рекомендовать Нориту непонятно кого?
Весь совет старейшин выглядел, как будто их стукнули киркой по голове. Они начали переглядываться, а потом дружно уставились на Норита, который попытался стать как можно незаметнее. Вот уже не первый раз наблюдаю, как люди сами себя наказывают за самодовольство и неверную самооценку. Они настолько привыкли относиться к наружникам с презрением, словно к жалким просителям, что им и в голову не пришло всерьёз подготовиться к переговорам.
Первым пришёл в себя тот самый молодой, что говорил про украшения:
— А вы могли бы найти для нашей лавки управляющего и просто контролировать его?
Вопрос поставки металлов оставил его равнодушным, зато он постоянно сползает на украшения. Могу предположить, что он старший над мастерами или ещё что-нибудь в этом роде.
— В принципе, такое возможно, — подумав, подтвердил я. — Мы могли бы иметь долю в такой лавке при том условии, что мы будем как-то участвовать в производстве. Например, если часть продукции будет производиться по нашим эскизам, то мы сможем организовать с вами компанию для совместного производства, и лавку, соответственно, от неё. Это немного на грани, и Дворянский совет будет хмуриться, но в целом всё можно организовать так, что это будет в пределах допустимого. Но опять же, мы можем пойти на это только для наших надёжных партнёров, то есть поначалу нам нужно наработать немного взаимного доверия.
Старейшина удовлетворённо кивнул. Похоже, с ним можно будет иметь дело — не пытается давить, ищет варианты, готов решать проблемы.
— Могу я узнать ваше имя, почтенный?
— Я Кальцит, — доброжелательно улыбнулся он.
— Чисто из любопытства — в ваших именах существует какая-нибудь разница между осадочными и, скажем, магматическими породами?
— Никакой, — улыбка у него стала шире. — А вас как зовут?
Они даже не удосужились спросить наши имена у Норита! Впрочем, и сам Норит в лучшем случае знает только моё имя, хотя не удивлюсь, если он и его давно забыл. Что уж тут удивляться тому, что они не потрудились выяснить про моё родство с Ренскими.
— Меня зовут Кеннер Арди, я глава семейства Арди. Это моя жена Лена Менцева-Арди, а это сиятельная Милана Бобровская.
Если при известии о моём родстве с Ренскими старейшины выглядели стукнутыми молотком, то сейчас на них свалилась каменная плита. Они будто оцепенели, при этом от них доносились явственные волны паники. От Норита, кстати, тоже.
— Душеедка, — наконец с ужасом выдавил из себя один из старейшин.
— Очень мило, что вы обо мне слышали, — с лёгкой улыбкой сказала Милана, — но я нахожу это прозвище довольно обидным. Впредь попрошу вас его не употреблять.
— Ты кого нам привёл? — с ясно ощутимым бешенством обратился к Нориту главный старейшина. Тот выглядел полностью уничтоженным.
Ну да, карлы — это же высшие существа. И сами не торопятся представляться, и именами жалких наружников не интересуются. От этого иногда выходят такие вот конфузы. Но надо заметить, прозвище любопытное и очень наводящее на разные мысли. Во всяком случае, выяснить его происхождение совершенно необходимо, а то вдруг она не только у карл души ест? Неудобно как-то получится.