— Как дела, брат Кальцит? — ехидно поприветствовал его Диорит. — Расплатились с тобой наружники?
— Хорошо дела, брат Диорит, — мрачно ответил тот. — Расплатятся.
Этот вопрос мучил и его самого. В целом, Кеннер Арди вызывал доверие — когда Кальцит с ним разговаривал. Но стоило тому скрыться с глаз, как Кальцита начинали посещать мрачные мысли. Наружникам нельзя доверять никогда и ни в чём — это основное правило, которое вбивается в подгорников с детства. Однако сам Кальцит довольно долго жил в Рязани, и столичный город заставляет взглянуть на жизнь немного шире. С явной неохотой он в конце концов был вынужден принять факт, что, во-первых, наружники бывают разные, а во-вторых, сами подгорники ведут себя с наружниками ничуть не лучше, так что кто бы жаловался.
Как бы то ни было, подобные соображения хороши, лишь когда они не касаются непосредственно тебя самого. Вот и Кальцита совершенно не утешали мысли, что наружники, по сути, ничем не хуже самих рифов. Слёзы Пожирателей были очень дороги, и если Кеннер Арди вдруг решит отказаться от своих обязательств, расплачиваться придётся всему клану Созидающих, и расплачиваться придётся долго. А о том, что при этом будет с самим Кальцитом, даже думать не хотелось.
— Слишком ты всё-таки доверчивый для старейшины, брат Кальцит, — покачал головой Диорит. — Ничего, мы тебя от излишней доверчивости вылечим. Мы уже обсуждали это с братьями — если не расплатишься вовремя, уменьшим твоему клану грибную норму. Пока не расплатитесь, поголодаете немного, зато хорошо запомните, как это — быть дураками и работать даром на минимальной пайке.
— Вы же сами собрались продавать сплавы Ренским, — хмуро напомнил Кальцит. Слова Диорита неприятно гармонировали с его собственными мрачными мыслями.
— Во-первых, не мы, а Формирующие с Открывающими это затеяли. А во-вторых, они продавать хотят, а не отдавать даром. А ты просто так отдал, ничему не научил тебя прошлый случай.
Внутри Кальцита начала клокотать глухая злоба.
— Хороший ты мастер, брат, тут возражений нет, — с издёвкой продолжал Диорит, — но в старейшины рано тебя клан избрал. Молод, глуп, и клан подводишь.
Кальцит вздохнул и резким ударом в челюсть заставил Диорита отлететь к стене и сползти по ней. Несколько секунд тот сидел на полу, затем, опираясь о стену, поднялся на ноги, помотал головой, прогоняя остатки мути, и широко ухмыльнулся.
— Отличный удар, брат! — сказал он, разминая кулаки.
— За пятнадцать минут управимся? — озабоченно спросил Кальцит, вставая в бойцовскую стойку. — А то меня люди ждут.
— Ха! — пренебрежительно ответил Диорит. — Я тебя за пять минут уработаю.
И стремительно прыгнул к Кальциту, выбрасывая вперёд кулак.
Кальцит быстрым шагом шёл по коридору, потирая отзывающуюся болью челюсть — опаздывать не хотелось, но скорее всего, опоздать придётся. Как-то не вовремя подвернулся Диорит. Очень к месту, но совсем не вовремя.
Наружники считали подгорных невоспитанными грубиянами, но они просто не понимали, почему подгорники так себя ведут. По странному выверту эволюции у подгорного народа на двух мальчиков рождалась только одна девочка, и это во многом определило психологию народа. Женщин очень берегли, и крайне редко и неохотно отпускали из племени. А избыток мужчин раса компенсировала неумеренной агрессивностью — слабые при этом погибали, и женщины доставались сильнейшим. К тому же агрессивность очень помогала племени выживать в Нижнем мире, где пацифистов просто и без затей съедали.
В результате регулярные драки были обязательным элементом жизни подгорников. Если долго не удавалось спустить напряжение в драке, то это выливалось в глухое раздражение, причину которого наружники не понимали. Казался им диким и обычай старейшин решать все вопросы с непременной дракой — а с кем же ещё им драться? С обычным кланером старейшине драться не подобает.
Кальцит откинул полог и стремительно вошёл в комнату, где сидели заждавшиеся его хозяйственники клана.
— Прошу прощения за опоздание, — извинился он. — Диорит задержал.
Все дружно сморщились — Диорит успел достать уже всех.