Кальцит потряс головой, всё ещё пытаясь уместить в себе этот факт.
— Тому торговцу, который исчез, — вдруг вспомнил он старые дела, — мы дали три украшения с условием оплаты пятьсот гривен за штуку. Интересно, за сколько он смог их продать?
— Вряд ли сильно дороже, — усмехнулся я. — Если бы он выручил за них действительно много, обязательно отдал бы вам эти полторы тысячи в обмен на новые украшения. Но на самом деле он мог и полутора тысяч не выручить. Репутация значит очень много и, начиная с определённой границы, действительно конвертируется в деньги. Безымянному торговцу с улицы никогда не заплатят столько, сколько легко заплатят нам. И, к слову об аукционе — учитывайте, что немалую прибавку к цене дало официальное заключение моей матери, которое она никогда не стала бы делать для кого-то другого.
— Я с самого начала верил, что с вами мы сможем продавать гораздо успешнее, — кивнул Кальцит. — А вчера окончательно в этом убедился.
— Ну, не всё так плохо, Кальцит, — возразил я. — Ваше имя уже узнали, и вы начинаете приобретать собственную репутацию. Ещё десяток проданных украшений, и вы вполне сможете продавать их сами. Для простых украшений без артефактной составляющей мы вам не нужны.
— Нет, я лучше буду работать с вами, — в ужасе замотал головой Кальцит.
— Ну, начали мы действительно неплохо, так что не могу не приветствовать ваше решение, — согласился я. — Кстати, о простых украшениях — моя жена очень расстроилась, что не смогла купить ту брошку. Возможно ли заказать у вас что-нибудь похожее? Без всяких слёз Пожирателей, конечно, и с достойной оплатой.
— Хорошо, что вы напомнили, — Кальцит полез за пазуху и достал небольшую резную шкатулку. — Я изготовил брошь, чтобы дополнить гарнитур госпожи Лены, прошу вас принять её в подарок.
Я открыл шкатулку и вновь поразился великолепной работе. Однако, интересный момент — не здесь же он её изготовил? Разумеется, он привёз эту брошку из Рифеев, однако до аукциона решил не отдавать. Впрочем, не стану осуждать его за сомнения — я ведь и сам пока что не вполне ему доверяю. Доверие партнёра нужно зарабатывать, и мы с ним пока только в начале пути.
— Благодарю вас, Кальцит, — с чувством сказал я. — И от себя, и от имени жены — могу вас заверить, что она будет действительно благодарна.
Сказать по правде, я бы предпочёл эту брошь просто купить и не забивать себе голову заботами об ответном подарке. Но предлагать деньги за подарок будет, пожалуй, оскорбительным, так что мне не остаётся ничего, кроме как смириться.
— Однако аукцион уже в прошлом, а нам с вами пора возвращаться к обычным заботам, — продолжал я. — В частности, нам с вами необходимо решить два серьёзных вопроса. Во-первых, о будущих продажах. Я бы хотел продавать одно-два украшения в месяц. Не столь уникальных, и с простой артефактной составляющей, вроде блеска глаз или приятного румянца. И, разумеется, дешёвых — ну, относительно дешёвых, — десять, максимум пятнадцать тысяч за штуку. Собственно, мы с вами обсуждали эти планы.
— Это возможно, — подтвердил Кальцит. — Но мы могли бы делать и больше, чем одно-два в месяц.
— Ни в коем случае, — отказался я. — Больше не надо, и следите за тем, чтобы больше и не было. Спрос ограничен, и мы должны поддерживать предложение на чуть меньшем уровне. Ни в коем случае нельзя допустить насыщения рынка. Ну, с этим всё понятно, а вот какие у нас перспективы насчёт уникальных артефактов со слезой?
— Ходящие добывают всего три-четыре слезы в год, но почти все они уходят карлам в обмен на сатураты. Без сатуратов племя не может обойтись, так что нам с вами много слёз не достанется. Сколько бы мы за них ни предложили, их просто нет. Мы можем рассчитывать, скажем, на одну слезу раз в два года. Если очень повезёт — раз в год.
— Ну, это не так уж плохо, — заметил я. — Для уникальных украшений этого хватит. Другое дело, что мы могли бы найти для слёз и другое применение.
— Слёз нет, — повторил Кальцит. — Даже эта досталась нам, можно сказать, случайно, и мне пришлось за неё порядком поунижаться. Я не знаю, как их умудряются добывать Ходящие, но я не сомневаюсь, что они просто не смогут добывать больше.
— Как их добывают, более или менее понятно, — махнул я рукой. — Скорее всего, снимают со стволов Пожирателей. А вы, кстати, сами-то Пожирателей видели?
— Нет, конечно, — он с удивлением посмотрел на меня. — В нашем клане кое-кто пытался подсмотреть секреты Ходящих, но назад никто не вернулся. А почему вы спрашиваете?
— У вас на фресках Пожиратели выглядят немного не так, как я помню. Вот мне и интересно — это какой-то другой вид Пожирателей или художник просто нарисовал их неправильно?